Рабыня
Шрифт:
Широко раскрыв глаза Тариса пыталась дышать, но булькающие звуки и вкус собственной крови во рту, не давали ей такой возможности. Тело онемело, а в груди родился болезненный холод. Она умирает. Снова. Не-ет, второго раза она просто не выдержит…
Дернувшись, тело девушки выгнулось дугой, раздался хриплый вдох и она обмякла на его руках. Рангар смотрел на неё и даже немного жалел о том, что не смог спасти. Он рассматривал её лицо, закрытые глаза, которые ещё секунду назад выражали такую жажду жизни и боль, что его сердце дрогнуло. Откинув с её белого лица спутанные, липкие пряди, эльф любовался
Звуки шагов и крики, вернули его к реальности. Подняв девушку на руки, Рангар застыл. Интересно, как он объяснит лорду Ранимиру, что допустил убийство одной из его подданных. Это целиком его ответственность, ведь он знал, что Хамир голоден и должен был вовремя вернуть его на земли вампиров.
Раздумья принца прервал тихий вскрик. Ранимир поднял голову и увидел леди Никирим в ужасе взирающую на него и окровавленную ношу на его руках.
Рядом с ней, стоял её сын, который тут же рванулся вперёд.
— Что с ней? — юноша вцепился в руку фэйри, безвольно свисающую и сжал маленькие пальчики в своих ладонях, — что ты натворил, темный?!
— Это сделал не я, — Рангар увидел, как леди Никирим осела на пол и взвыла, подобно раненой волчице.
А парень, стоящий рядом с ним, поспешил забрать у него девушку.
— Кто это сделал?! Кто посмел напасть на мою сестру?! Что с ней! Тариса! — Тарук кричал, пытаясь привести её в чувство.
— Сестра? — теперь Рангару стала понятна реакция леди Никирим и молодого лорда. Значит, эта юная фэйри и есть — вторая дочь лорда. Та, которую ему предложили взять в жены, а он отказался. Ещё раз взглянув на покойницу, Рангар даже пожалел, что отказался тогда, потому что девушка была гораздо более привлекательна, чем её сестра. Но сожалеть было уже поздно. Теперь эта красавица мертва. И драконы не получат себе невесты. Жаль… хотя, почему жаль? Это даже хорошо, что драконы остались ни с чем. Да, так будет справедливо.
Молодой фэйри понёс свою сестру куда-то вглубь коридора, в ту сторону, откуда она пришла. А леди Никирим поднялась, и шатаясь пошла следом. Пройдя всего лишь пару шагов, женщина обернулась и посмотрела на темного.
— Я надеялась, что вы сможете защитить наш народ и нашу семью, именно поэтому, я согласилась отдать вам свою старшую дочь, но я и подумать не могла, что вы станете причиной смерти моего дитя. Ненавижу вас. Теперь моя ненависть всегда будет идти рядом с тобой, эльф, запомни это и никогда не поворачивайся ко мне спиной.
Рангар внимательно слушал жену лорда и с грустью осознал, что нажил себе очередного врага. А ещё хуже, что враг этот будет его тёщей. Произошедшего было не изменить, а потому, нужно было подумать, как откупиться от семейки фэйри так, чтобы они забыли о смерти младшей дочери. К тому же, нужно вернуть обратно Хамира, ведь он остался на землях вампиров, а долго находиться ему там нельзя. Князь почует родную кровь и непременно кинется искать сына.
Рангар надеялся, что вампир уже способен пройти портал. Он отрубил ему обе руки, а чтобы восстановить такие повреждения, Хамиру потребуется много времени и столько же крови. Темный эльф наступил на пепел, в который уже обратились отрубленные конечности вампира и пошел к своей комнате, наплевав на изначальную цель своего визита
Комната Тарисы тем же вечером…
— Что мне сказать Ранимиру? Как мне объяснить ему смерть Тарисы? Сынок, что нам делать?
— Я не знаю, мама, — на парня было страшно смотреть. От горя его лицо посерело, а глаза потухли, утратив свой блеск. В его очах плескалось горе и роилась боль разрывающая сердце. Сестра для него была самой близкой на свете, поддержкой и опорой, его половинкой, без которой он не мыслил своего существования.
— Тарук, что это? — испуганный голос матери, вернул его к реальности.
Взглянув на тело сестры, Тарук даже рот приоткрыл от удивления. Их мать отпрянула от тела Тарисы и схватив сына за руку, оттащила от постели сестры.
На её глазах, прямо сейчас, происходило что-то странное…
Сначала, Тарису будто обхватил голубоватый туман, затем на коже проступил светящийся синий узор, а после засверкали крохотные голубые молнии, пронзающие тело девушки и наполнившие комнату легким треском.
Никирим, во все глаза смотрела на это проявление магии, и не могла поверить в то, что увидела. Особенно, когда её мертвая до этого дочь — начала подавать признаки жизни.
Тарук опомнился первым, и отпустив руку матери, подбежал к сестре.
Она лежала на кровати с открытыми глазами. Боль, пожирающая её тело, была в сотни раз сильнее, чем после её первого «воскрешения».
Онемевшие конечности отказывались ей подчиняться, а холод сковавший тело был просто ужасен.
— Мама, — помоги мне, мама, — хриплые слова вырвались, царапая горло и заставив её поморщиться от новой порции боли.
Тарук подошел к сестре, и взяв её за руку, ощутил лёгкую дрожь.
— Сестра, как такое возможно? Значит то, что ты рассказала нам — правда? Но ведь такого просто не может быть…как, ты ведь умерла. Я своими глазами видел, что ты умерла.
— Д-да, это тот проклятый дар, о котором говорил дракон. Я и сама ещё не понимаю как он действует, но умереть мне — не дает именно он. Помоги мне Тарук, помоги подняться…мне… уже лучше, с каждой минутой силы будут возвращаться.
— Ты помнишь, что с тобой случилось? Когда мы тебя нашли с тобой был темный.
— Меня убил вампир, а темный…он мог бы защитить меня, если бы вовремя направил на вампира магию, но он не стал этого делать, предпочитая драться при помощи оружия. Он сделал это специально, потому что не хотел убивать своего друга, вместо этого, он пожертвовал мной.
Тариса закашлялась, захрипела и сжала кулаки от боли, положив руки поверх одеяла. Она ни за что не позволит сестре выйти замуж за этого темного эльфа, будь он хоть трижды принц и повелитель всего Гарадараса. Она — не позволит! Лоэлия достойна большего. Она достойна любви, а не бездушного чудовища, способного пожертвовать слабой женщиной ради такого же монстра как и он сам.
Её мать, ещё некоторое время посидела с ней, а затем, Никирим отправилась сообщить мужу о происшествии, а Тарук остался с ней. Глядя на брата, который старался не уснуть, девушка улыбалась уголками потрескавшихся губ. Усталость брала своё и вскоре Тарук уже вовсю клевал носом. А ей не спалось.