Ради смеха, или Кандидат индустриальных наук(Повести, юмористические рассказы, фельетоны)
Шрифт:
— Потерпишь, — ухмыляется секретарь и исчезает.
И снова проходит час, другой. Наконец секретарь припожаловал. И — земной поклон ему — зарегистрировал брак. Намыкавшиеся молодожены отправились восвояси.
— А ты говорил, что в загсе Шопен, шампанское, — упрекнула молодая супруга.
— Это в Ленинграде, — ответил он, — в специальном Дворце.
На таких людей, как Камшиев, по словам Салтыкова-Щедрина, даже смотреть глупо. Потому что черствы они, равнодушны и их на пушечный выстрел нельзя подпускать туда, где к ним обращаются больше трех человек в день. И логика-то у камшиевых тмутараканья. Дескать, тут
Один из руководящих работников искренне подивился этой истории.
— Это очень красивое село, богатое, — сказал он. — Не грех бы им раскошелиться на приличный загс. И, конечно, Камшиева — коленом.
— И тогда будет Шопен? — спросил я.
— Будет.
— И шампанское?
— И шампанское.
Ну, а главное приложится. А главное — это улыбки и хорошее настроение.
Не скупитесь на улыбки: они бесплатны, они бесценны.
Гуси-гуси, га-га-га
Жили у бабуси два веселых гуся: один серый, другой белый… Но бог с ней, с этой бабусей! Мы лучше расскажем другую историю про гусей, не менее занимательную и чудную.
У Дмитрия Михайловича Тикина жили не два, а сразу семь веселых гусей. Среди них вожак: скажешь ему «Бригадир», и он сразу отзывается: «га-га». А что такое «га-га» по-человечески, ученые пока не установили.
27 сентября 19… года Бригадир подошел к хозяину и без обиняков заявил ему: «Га-га». Дмитрий Тикин ничего не ответил. Тогда вожак построил свою команду и повел ее на улицу. Наступил вечер — нет гусей. Пришла ночь — опять нет. Дмитрий Михайлович едва дождался утра. Вдоль и поперек сам весь пригород избегал, да еще и родичей на розыски подключил. Но гуси как сквозь землю провалились. И лишь спустя месяц Дмитрий Тикин за праздничным столом сознался:
— Это я во всем виноват. Ведь я понял, что мне на прощанье Бригадир сказал: «Жмот ты, говорит, хозяин. Рацион-то для нас явно неудовлетворительный».
Подивились гости рассказу хозяина, но поверили: всякое, мол, бывает. Порой человек человека не понимает, а почему бы этому самому человеку гуся не понять?
Прошел год. И вдруг в один из ноябрьских дней распахивается калитка и во двор строем заходят семь гусей. От удивления Дмитрий Михайлович всплеснул руками.
— Га-га, — сказал Бригадир.
— Одну минуточку, миленькие вы мои! — засуетился Тикин, — сейчас я в магазин за пряниками сбегаю.
— Га-га, — ничем не выдавая своего волнения, проговорил Бригадир и первым зашел в сарай.
Вот ведь какая удивительная история приключилась в городе! Но поражает еще и другое: гусь-то, заметили, какой хитрый в наше время пошел! Без лишних хлопот и тревог Бригадир добился увеличения рациона. Однако при всей своей хитрости гусю в общем-то одна дорога: на новогодний стол. Другое дело, когда хитрить начинает человек: он явно рассчитывает на выгоду. К слову сказать, дальнейшими своими действиями Дмитрий Тикин преследовал совсем иную цель. И схитрил он потому, чтобы дознаться в конце концов, кто из жителей хотел прикарманить его гусей.
Дмитрий Михайлович написал объявление и приклеил его к столбу: «Кто потерял гусей, прошу зайти ко мне».
А сам взял гантели и стал хмуро поднимать их вверх. Ах, если бы знал Дмитрий Михайлович,
— Я по объявлению, — сказал он, перекладывая кочергу в правую руку.
— Очень хорошо! — многообещающе улыбнулся Тикин…
Расстались они часа через два. Словесный спор результатов не дал, ибо противники использовали одинаковые методы: «Мои гуси!», «Нет, это мои гуси!» Дмитрий Тикин показал на птицах метку. И Аркадий Нуйкин показал. Тогда Д. Тикин показал кулак и воочию убедился, что у А. Нуйкина кулак ничуть не меньше. И два кулака, наконец, с грохотом опустились на весы богини правосудия — Фемиды.
Городской суд тщательно проанализировал ситуацию, опросил двенадцать свидетелей и обобщил все данные по этому делу. В ходе судебного разбирательства под председательством товарища Раева чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону. Для полноты картины суд затребовал характеристики с места работы и убедился, что «Д. Тикин к работе относился хорошо, прогулов не имеет, участвует в общественной жизни, пляшет в самодеятельности, дисциплинирован». А в характеристике у А. Нуйкина про общественную жизнь и про то, что он пляшет — ни слова. Итак, один ноль в пользу Тикина.
Когда судьи ушли в совещательную комнату, секретарь на председательский стол поставила четвертый графин с водой. И вот решение. Хитрое решение. «Пусть гуси остаются у Тикина, — сказал товарищ Раев, — и пусть Тикин за этих гусей заплатит Нуйкину».
— Но ведь это мои гуси, — взмолился Д. Тикин.
— Не согласны? Обращайтесь в областной суд.
Дмитрий Михайлович Тикин поехал в Караганду. Члены областного Суда, вызвав шестнадцать свидетелей, пришли к выводу, «что гуси пропали, а потом вернулись, материалами дела не подтверждаются».
— Но ведь он присвоил моих гусей?!
— Обращайтесь в Верховный суд…
Свидетели торжествовали. За государственный счет они засобирались в Алма-Ату, чтобы дать там свои ценнейшие показания.
Конечно, я не мог отказать себе в удовольствии повидаться с участниками этого громкого судебного процесса. Процесса, где судебные издержки превзошли стоимость средней птицефермы. Дмитрий Тикин стоит на одном: мои гуси. И Нуйкин как кремень. В Москве, говорит, за них воевать буду, если в Алма-Ате не присудят.
Когда-то гуси спасли Рим. Этот факт исторический, и вклад гусей в развитие цивилизации никто не отрицает. В нашем случае гуси поссорили земляков. Факт прискорбный, но, видимо, на научно-технической революции он не отразится. Но, хотите верьте, хотите нет, «гусиные дела» и им подобные заполонили наши суды от Каспия до Алтая и от Тянь-Шаня до Урала. За пятнадцать сантиметров приусадебного участка грызутся родные братья, не могут поделить перину и чайный сервиз экс-Ромео и экс-Джульетта и т. д. и т. п. А что делать? Отвечу откровенно и принципиально: не знаю. И все-таки предложил бы пуды «гусиных» заявлений разослать в товарищеские суды, в месткомы, в поселковые Советы… Тут быстрее разберутся в деле, которое тянет на 49 рублей и, извините, на 51 рубль — дело, которым товарищескому суду заниматься нельзя. Не согласны? Тогда делите перину в Верховном суде.