Радиация и лёд
Шрифт:
Но я сохранял каменное выражение лица, пока прикрывал собой Лавину. Она не должна видеть, как сложно мне сохранять равновесие, как трудно не корчиться от боли.
— Не хочу умирать, — сквозь порывы ветра послышалась мольба девушки.
— Знаю, — я еще крепче прижал её к себе, — никто не хочет.
Буря развеивала длинные белоснежные волосы Лавины, уносила ледяные слёзы. Я не мог просто так на это смотреть. Но и не мог выйти наружу.
— Усмири её, заставь остановиться. Пусть умирает
Смогу ли я убить ту, кого сам спас — Катрину, которая слишком разошлась в своей мести?
Да зачем я вообще думаю о ней в этом ключе? Вот передо мной Лавина, и только её и надо спасать.
Пришлось признаться, что я оказался бессилен перед разбушевавшейся стихией. Стихией, сотканной сплошь из радиоактивных частиц.
Но, раз мы оба можем управлять радиацией, но по-разному, почему бы не попытаться перетянуть одеяло, то есть всю мощь, на себя? Только вот как это сделать?
— Лысый! — обернулся и выкрикнул я. — Лысый, слышишь меня?
— Слышу! — ветер приглушил крик мужчины с другого конца помещения.
— Можешь молнию бросить?
— Могу. Но не долетит…
Буря заглушила окончание фразы, но я догадался, что ветру ничего не стоит и электричество перенаправить в своём бурном потоке.
Идея оказалась провальной. Хотя…
— Лысый! Иди сюда! — позвал я мужчину.
— На кой?
— План есть! Иди, не вы*бывайся!
Ветер усиливался с каждой секундой. Не было времени на уговоры и препирания.
Наши жизни целиком и полностью зависели лишь от моих решений. И каждая секунда была важна, ведь неизвестно сколько сможет выстоять здание администрации.
Лысый медленно приближался, упираясь о стену. Опускался на колени у оконных проёмов. В конце я подал ему руку и притянул в наш угол.
— Слушай сюда, — я говорил громко и отчетливо. — Я усилю твои способности. А ты выпустишь в окно столько молний, сколько сможешь. Ясно?
— Да, — ответил мужчина и почесал уродливый шрам, линией перекрывающий половину лица, на котором не было даже бровей. — Но зачем?
— Увидишь!
— Мор, если ты решил нас угробить…
— Заткнись и выполняй, — пришлось наполнить голос сталью.
Лысый кивнул и обернулся к оконному проёму.
— Сиди здесь, — сказал я Лавине на ушко, на что девушка кивнула.
Мы добрались до окна, Лысый встал ближе к проёму. Я дотронулся до плеча мужчины, и он вздрогнул.
— Давай! — приказал я.
И Лысый высунул в проём руку. Ему, как и мне, было сложно стоять на ногах и не поддаваться ударам ветра, пытавшегося свалить нас на пол.
Я вцепился в Лысого, чтобы ветер не вытолкнул его в окно. А то его рука уже улетела, но благо, я на это и рассчитывал.
В моём теле оставался приличный запас радиоактивных частиц, которые
— Давай же! — ещё громче повторил я.
Из руки Лысого вырвалась молния. А затем вторая. Третья.
— Больше не могу! — прокричал мужчина, перебивая порывы ураганного ветра.
— Надо ещё! — настойчиво возразил я, передавая мужчине накопленную в своём теле радиацию. — Минуту жди и продолжай.
Вопреки законам физики, которые то и дело сбоили в этом постапокалиптическом мире, молнии не ударили в цель. Они распались на сотни крошечных электрических зарядов. И закружились в воздухе, уходя прямиком к эпицентру бури.
Скорость ветра слегка замедлилась. Я подозревал, что разряды угодили в Катрину, но из-за кружащего в воздухе мусоре не видел наверняка.
— Давай ещё! — крикнул я.
— Не могу, — Лысый силился вытащить руку из оконного проёма, в то время как ураганные порывы, так и стремились захватить её в своей мощный поток.
— Можешь! — возразил я. — В тебе есть энергия! Давай, или же мы все сдохнем!
Я передал мужчине уже половину своих запасов радиации и был уверен в своих словах.
— Ты сможешь! — повторил я, но всю настойчивость в голосе поглотил бушующий ветер.
Из болтающейся в воздухе руки Лысого вырвались ещё три молнии.
— Вау! — мужчина явно не ожидал, что настолько превзойдёт свой прошлый уровень.
— Давай ещё!
На этот раз он не возражал. И ещё целых восемь молний вырвались из руки, после чего тело мужчины обмякло.
Мне пришлось схватить Лысого за плечи, чтобы порывы ветра не вытолкнули его в окно. Я положил мужчину на пол возле стены. Он не мог пошевелиться, но довольная ухмылка так и сияла на лице.
— Я же говорил, что сможешь, — не узнаю услышал ли он меня.
Я выглянул в проём, крепко схватившись руками за косяк. Тысячи электрических искр засияли в воздухе. И видимо из-за самой природы ветра, они не гасли.
Постепенно буря ослабла настолько, что Лавина смогла подойти ко мне.
— Что с ним? — спросила она, опустив взгляд на лежачего. — И какого он лыбится?
— Ахах, это он доволен, что остановил этот беспредел, — несмотря на всю серьёзность ситуации, я сам начал улыбаться, как дурак.
Наверняка на моём окровавленном лице это смотрелось жутко, но и мне, и Лавине было плевать. Она смотрела на меня с обожанием. Что может быть лучше?
— Харе улыбаться, ты бы без Мора не справился, — высказалась Лавина.
Походу она хорошо помнила, как Лысый чуть не прикончил меня на дуэли. Как по мне, сегодняшний его поступок искупил любую вину в прошлом.