Радикальный удар
Шрифт:
Антон спокойно вышел на дорогу, забрался на место чеченца и все внимательно осмотрел. Подозрения оказались напрасными. Чеченец, как Антон и предполагал, не собирался сегодня устранять коммерсанта.
— Ну, что? — раздался испуганный голос.
Филиппов вынул из нагрудного кармана специально прихваченный сканер, сделанный в виде авторучки, повернул колпачок и провел вдоль спинок сидений. Жучков тоже не было.
— Можешь садиться, — выбравшись наружу, сказал Антон.
— Ты что, пошутил?! — рассвирепел Селедин.
— Да какие уж тут шуточки…
Антон пересел на место водителя, и они поехали прочь. Однако если Селедин считал, что сегодня ему уже не придется бояться, то сильно заблуждался. Как раз теперь для него начинаются настоящие испытания.
— Ты куда? — встрепенулся Константин.
— Запомни, — с назиданием проговорил Филиппов, — я не использую дважды один и тот же маршрут. Тебя на нем уже могут ждать.
— Точно, — расслабившийся было Селедин вновь принялся крутить во все стороны головой. От его вынимания не ускользнул ехавший сзади джип без номеров.
— Господи! — Бедняга вцепился в запястье Антона. — Это они!
— Ты что?! — Филиппов вырвал руку и положил ее на руль.
— Пистолет! Дай пистолет! — завопил Селедин, навалившись на Антона всей своей массой.
— Возьми себя в руки! — рявкнул Антон и толкнул пассажира плечом. Машину бросило на встречную полосу. Филиппов с трудом ушел от столкновения с автобусом. По-видимому, это подействовало на Константина отрезвляюще. Он сжался и стал грызть ноготь. Имитируя, будто уходит от погони, Антон свернул во двор новостройки.
Машину подбросило. Филиппов повернул за угол и надавил на тормоз:
— Черт!
Они едва не въехали в сложенные штабелем кирпичи. Селедин полетел вперед и повис на ремне безопасности.
Конечно, Антон знал, что здесь нет проезда. Он толкнул дверцу, которая ударилась об остановившийся рядом джип Банкета. Рослый, всегда бритый наголо офицер уже вывалился из машины и бросился к Антону.
— Ух! — Филиппов согнулся от ощутимого удара в живот и рухнул на землю.
— Морды в землю, руки за голову! — завопил Дрон.
— Не надо! — заголосил Константин.
Антон делал вид, будто его надолго отключили.
Вот мимо протопали сразу несколько пар ног, звонко стукнула крышка багажника. Послышались приглушенные вопли Селедина. Джип завелся и стал разворачиваться. Все. Антон перевернулся на спину и сел, глядя вслед выезжающим со двора машинам «оперативников». Вообще инсценировки задержания могло и не быть, если бы Селедин вел себя более спокойно. Однако Антон понял: этот человек не боец. Сейчас его будут несколько дней держать в камере временно задержанных и допрашивать под видом полиции сотрудники ФСБ, а потом отправят в СИЗО, где «дожмут», уже под видом обычных бандитов, офицеры-чеченцы. Завтра ночью они уже начнут «обживать» камеру. Габбро на время станет Гехой, а Шаман — Халидом. Лишь Джин остался под своей кличкой.
— Так, — протянул Ступа, зачеркивая следующий ряд цифр, и посмотрел на Чану, — восемь кусков евро сняли, или, в переводе на гривны — восемьдесят восемь тысяч. В общем, сейчас снимешь уже не две, а четыре. Это сорок четыре, — он показал авторучкой на угол старинного двухэтажного здания. — Банкомат внутри. Семен, валяй с ним.
— Чего, снова я? — возмутился Семен со странной фамилией Патык.
В гражданской одежде милиционеры теперь казались смешными. Толстяк, которого, как оказалось, между собой менты зовут Ступа, взял на себя обязанности координатора. Он говорил, куда ехать и сколько снимать, вел учет полученных от Чаны денег. Мент сразу поставил условие: в банкоматах проводить лишь одну операцию. Он знал четырнадцать адресов, где они установлены, и нарисовал схему. Однако вскоре выяснилось, что три не работали, один убрали и еще в двух не оказалось той суммы, которую Чана пытался снять. По мере того как уменьшались на счету деньги, лица милиционеров становились задумчивее. Чана стал подозревать, что они обдумывают вариант, как получить с него больше.
— Имейте в виду, — взявшись за ручку дверцы, он повернулся к Ступе. — Как в самом начале решили, так и будет. Ни на копейки больше суммы, которую обговорили, я не сниму. Хоть убейте.
— Никто и не требует. — Ступа отвел взгляд в сторону. — И так нормально. Нам таких денег всем участком за сто лет не заработать…
— Смотрите, — пригрозил Чана и вышел.
— А ты не пугай! — крикнул вдогонку Ступа.
Чана направился по тротуару, размышляя над создавшимся положением. Сейчас он снимет четыре тысячи. Итого будет двенадцать. Такую сумму он может еще компенсировать. Часть у него была в Москве наличными, часть занять. Еще можно продать машину. Хохлы потребовали сорок. Вот столько он уже не потянет. Правда, когда соглашался, подумал, что займет. Однако чем больше времени ездил по Киеву, тем больше понимал, что не сможет найти таких денег. На дядю надеяться нельзя, у него каждый цент на счету. В Чечне много родственников, которым надо помогать. К тому же все, что можно, он для своего брата, отца Чаны, сделал — устроил его сына на хорошую работу.
«А что, если бежать?» — появившаяся мысль была настолько неожиданной, что он замедлил шаг.
— Чего это ты? — насторожился шедший чуть позади Патык.
— Кое-что вспомнил, — отмахнулся Чана, продолжая сосредоточенно размышлять над спонтанно возникшей идеей.
Паспорт ему отдали. Менты опасались, что, заметив человека, который снимает крупные суммы через банкоматы, их коллеги попытаются проверить документы. Сами они при этом светиться категорически не хотели. Хотя паспорт не проблема — дома, куда он с Юлей так и не дошел, хранились еще два, на другие имена и фамилии. Кроме этого, в Киеве были люди, которые могли оказать любую помощь. Он не особо рисковал. Да и переодетые менты наверняка не решатся его преследовать. Сколько сразу всплывет нарушений! Выпустили находящегося под подозрением в совершении преступления, вернули документы… А что будет, если разберутся, как проходил маршрут от банкомата к банкомату? «И почему я сразу не додумался? — разозлился на себя Чана. — Если сейчас уйду, все равно они уже ощутимо взяли».
— Сюда сейчас зайдешь, — оторвал от размышлений Патык и показал взглядом на вход в какой-то магазин. — Там тамбур. Видишь, между стеклянными дверьми…
— Вижу, — кивнул Чана и взбежал по мраморным ступенькам лестницы.
Пошумев, банкомат выдал очередную стопочку розовых бумажек. Беря их, Чана покосился на милиционера. Как ни в чем не бывало, тот стоял у входа в гипермаркет и изучал рекламу карпатского курорта.
Чана восстановил в памяти маршрут, по которому они шли. Постарался представить, какие его участки будет видеть, а какие нет оставшийся в машине Ступа. Часть пути проходила за небольшим сквером, перед которым остановка. Она закрывала значительную часть тротуара до пешеходной дорожки. Там как раз въезд во двор. А если он не проходной? Может, следующее место будет в этом отношении удобнее? А вдруг нет? К тому же еще на две тысячи станет меньше. Нет, уходить надо сейчас, твердо решил Чана, шагая чуть впереди своего надсмотрщика. Он глянул в сторону машины. Еще пара шагов, и она скрылась из глаз. Чана уже хотел сорваться и броситься за угол дома, как неожиданно передумал уходить с пустыми руками. Развернувшись, он со всего размаха залепил Патыку носком туфли аккурат между ног. Охнув, тот согнулся и рухнул на колени. В какой-то момент Чана оцепенел от его рева. Однако в следующую секунду взял себя в руки и двинул мента кулаком в висок. Тот повалился на бок и затих. Не обращая внимания на прохожих, парень присел перед Патыком на корточки и стал выворачивать у него карманы. Забрав две тысячи евро, которые только что снял, Чана устремился прочь.
Оказавшись за углом, Хатуев пронесся вдоль дома, свернул в сквер, пробежал по дорожке и перешел на шаг. Порванный накануне костюм он оставил в участке. Вместо него ему принесли поношенные джинсы и майку. Поэтому вид у него был относительно приличный.
Выйдя на следующую улицу, он махнул стоявшему у обочины такси. Старенький «Опель» тут же подъехал.
— Шевченко, семнадцать. — Чана оглянулся. За ним никто не гнался.
— Опаздываешь куда? — спросил уже не молодой водитель, когда он закрыл дверцу.