Радость вдовца
Шрифт:
— Можете оставить машину на стоянке, — непринужденно, точно мы были с ней давно знакомы, сказала она, — поедем на моей.
Она кивнула в сторону серебристого «Пежо». Мы сели в него. Кристина включила радио, потом выключила. Вообще, я отметила про себя, что для бизнесвумен, которой угрожают и мужа которой едва не отравили, выглядит и держится она молодцом. Или очень самоуверенна, подумала я, или уверена в бойцовских качествах своего мужа. Опять же самоуверенно уверена. Черт, откуда во мне эта склонность к парадоксам, каламбурам и странным словосочетаниям?
Кристина вела машину плавно, со знанием дела. На ее худощавом лице застыло невозмутимое выражение, как бы говорящее, что она красивая и опытная во всех смыслах женщина, спокойная за свое будущее и делающая для этого все от нее зависящее.
— Если хотите курить, курите, — улыбнулась она уголками губ, — итак, вы берете на себя труд и смелость расследовать обстоятельства отравления Аркадия. Похвально. Вас обязали или это ваша блажь? — снисходительно покосилась она на меня. — Может, это Аркадий попросил вас об этом?
Интересная парочка, эти Летневы, усмехнулась я про себя. Не скучают, наверное, ни дома, ни на работе.
— Меня никто ни к чему не обязывал, — решила я сразу поставить на место эту самонадеянную богачку, — и вообще не обязывает. Я действую всегда по собственному почину.
— Э-э, — недоверчиво усмехнулась Кристина, — вот здесь вы, девушка, лукавите, — а как же журналистский задор, жажда сенсаций?
Не глупа, хоть и достаточно стервозна.
— Это есть, конечно, mea culpa, моя вина, как говорится, и не только моя, — не стала я дуться на ее зубоскальство, — что делать, — наигранно-тяжело вздохнула я, — бизнес есть бизнес, вы же сами знаете.
— Хвалю вашу откровенность, даже цинизм, сказала бы я, — повернула она ко мне свое спокойное лицо, — что ж, спрашивайте. Наслышана о вашей манере. Она не оригинальна, конечно, но здесь трудно придумать что-то оригинальное, — со снисходительной усмешкой добавила она.
Я догадывалась, кто рассказал ей о «моей манере». Всеволод, кто же еще!
— Некоторые вопросы, хочу вас сразу предупредить, могут показаться вам нескромными…
— Показаться или быть? — она взглянула на меня.
— Я не хочу заниматься софистикой, — резонно и, как я надеялась, вовремя пресекла я нежелательное развитие беседы, подумав мимоходом, что с Всеволодом они — два сапога — пара (оба с этакой насмешливо-диалектической червоточинкой, дающей им возможность не относиться к жизни всерьез или делать вид, что не относятся), — если вы заинтересованы в том, чтобы найти людей, которые вам угрожают и, может быть, предотвратить новую попытку…
— …отправить нас на тот свет? — заулыбалась Кристина.
Вот уж не думала, что она ко всему этому так спокойно относится!
— Всеволод Александрович сказал, что вы восприняли эти звонки не так, как Аркадий Васильевич…
— Он сказал вам, что я билась в истерике или побежала заказывать билеты на Канарские острова? — иронично посмотрела на меня Кристина.
— Нет, он был лаконичен. Он просто сказал, что вы переживали.
— Поначалу — да, не буду вас обманывать, но потом привыкла… — она явно была настроена на веселый лад.
— Привыкли? — не поверила я.
— Да, — задорно подтвердила она, — эти угрозы так и оставались угрозами…
— А когда они начались?
— Где-то месяца три назад, — засмеялась она, — сами понимаете, когда вам в течение нескольких месяцев угрожают, но то ли ленятся, то ли боятся привести угрозы в исполнение, страх ослабевает. С этим привыкаешь жить, как, например, с доброкачественной опухолью, не задумываясь, что когда-нибудь она разовьется в злокачественную. Не знаю, правда, возможно ли такое.
— Значит, вы все-таки задумывались над тем, что эти угрозы могут быть однажды приведены в исполнение?
— Конечно. Но только поначалу. Я даже плакала, тряслась. Просила мужа принять на работу телохранителя, а то и целый отряд этаких дюжих молодцов.
— А что Аркадий Васильевич? — поинтересовалась я.
— Потешался надо мной, говорил, что, если так все и дальше пойдет, я окажусь в психушке. Он, естественно, преувеличивал. Во-первых, моя реакция была, с точки зрения чрезвычайности ситуации, вполне адекватной, а во-вторых, она, реакция, не была чрезмерно бурной. Любая бы на моем месте сошла с ума или заразилась бы манией преследования, — Кристина нажала на тормоз.
На светофоре загорелся красный. Мы ехали по направлению к Кумысной поляне.
— И вообще, — продолжила она, — у нас с Аром такое, я бы назвала его разумным, отношение к жизни… Если уж пробил твой час — то пробил.
— Вы верите в бога? — удивилась я.
— Вы об этом тоже напишете? — иронично осведомилась Кристина.
— Нет, просто любопытно. Обычно богатые люди дорожат своей жизнью так же, как и имуществом.
— Я не хочу выглядеть этакой лихачкой, — она тронула «Пежо» с места, — страх смерти есть, но, я бы сказала, нет маниакальной боязливости.
— И все-таки как-то не верится, чтобы вы так быстро успокоились, — недоверчиво покосилась я на Кристину.
— А кто вам сказал, что быстро? Я, как вы выразились, успокоилась только пару недель назад. Вернее, это даже было не успокоение, не какое-то самовнушение, просто мне надоело бояться.
— Угроз?
Кристина кивнула.
— Все это чепуха! — заносчиво воскликнула она.
— А вчерашнее отравление? — изумилась я ее легкомыслию.
— Тот, кто хотел бы отравить Ара, не стал бы на этом экономить, — резонно заметила она, — он насыпал бы столько, чтобы хватило отправить моего мужа в рай.
— Возможно, но это также похоже на решительное предупреждение, — отказывалась я согласиться с ее, на мой взгляд, чересчур спокойным отношением ко всей этой истории.
— Посмотрим, — меланхолично улыбнулась Кристина, — думаю, Ар не допустит. Он примет такие меры безопасности, которые защитят нас от чьих-то агрессивных действий.
— Дай-то бог! — искренне пожелала я удачи Аркадию и выразила надежду на то, что все так и будет, как говорит эта не робкого десятка женщина.
— К тому же мы в любой момент можем уехать на Запад, — бросила на меня полный шутливой дерзости взгляд Кристина.