Радость вдовца
Шрифт:
— Я тогда жила в Карасеве, — улыбнулась я, не забывая орудовать вилкой.
— А пришла перестройка, — продолжил Ефим Григорьевич, — и теперь у Бориса Исаевича свои рестораны…
— Это не единственный его ресторан?
— Есть еще один, «Дон Хуан» называется, там мексиканская кухня.
— У Войцеховского есть враги?
— Враги? — директор задумался. — Вообще-то, мне кажется, Борис Исаевич старается со всеми ладить. Платит кому положено и все такое…
— Понятно, — кивнула я, — это так называемая «крыша». Но, может, у него есть конкуренты? Ведь «Триумфальная арка» в престижном районе, неужели вы ни у кого не перебиваете клиентов?
— Здесь есть еще пара ресторанов и одно кафе поблизости, — задумчиво выпятив губы, произнес директор, — только ни они нам, ни мы им не конкуренты. В «Колизее» итальянская кухня, в «Тройке» — русская, а в «Шапито» — вообще непонятно какая. Не советую вам туда ходить.
— Ладно, не пойду, — усмехнулась я. — Значит, такой инцидент, как вчера, у вас произошел впервые?
— В первый и, надеюсь, в последний раз, — торжественно изрек Ефим Григорьевич.
— Вы не проверяли посуду, которую вчера убрали с нашего стола?
— О-о, я Сержа уволю, — трагически воскликнул директор, — я уж и так ему сделал нагоняй. Он, стервец, и сам перепугался и от греха подальше, как он говорит, решил быстренько все убрать со стола. Я, конечно, тоже виноват, должен был проследить. Только вы меня поймите, никогда у меня такого не было — растерялся.
— Ну, не корите себя, — посочувствовала я ему, — вы же в этом не виноваты.
Подошел Жорж, чтобы поинтересоваться, не нужно ли чего еще. Я поблагодарила его и попросила персикового сока. Он уже собрался уходить, но Ефим Григорьевич остановил его и, поднявшись, что-то прошептал ему на ухо. Жорж понимающе кивнул и отправился на кухню.
— Приходите к нам еще, Ольга Юрьевна, — радушно заулыбался директор, опустив на стул свои мощные ягодицы, — уверяю вас, подобное больше не повторится.
— Я бы с удовольствием, Ефим Григорьевич, только вот вчера у вас здесь ужинали трое…
— Да-а, — с сожалением качнул головой директор, — времена такие — никуда не денешься от этих бритоголовых. Вроде бы и музыка не для них, и спокойно у нас, и обслуживание на уровне, но вот… — Он опять растопырил пальцы-сардельки и тяжело вздохнул. — Как магнитом их сюда тянет. Но у нас охрана… — как-то неуверенно произнес он, покосившись на длинного бугая у входа. — Стараемся держаться.
— Не расстраивайтесь, Ефим Григорьевич, — ободряюще улыбнулась я, — все проходит, и их время пройдет. Будем и мы когда-нибудь жить в цивилизованной стране. Лет через семьдесят, — добавила я.
— Ха-ха-ха, — негромко рассмеялся директор, — через семьдесят.
На подносе Жоржа, кроме заказанного сока, стояла бутылка «Шато де Берн».
— Это вам, — улыбнулся Ефим Григорьевич, принимая бутылку у Жоржа, — вы вчера такое же заказывали… От заведения.
— Нет, — попробовала я было отказаться, но толстяк так меня упрашивал…
Глава 5
Из машины я позвонила в офис компании «Венера». Трубку взяла секретарша. По голосу я немедленно определила: сухая зануда. К тому же явно немолодая. Ну да, а ты хотела, чтобы Кристина Леонидовна позволила находиться рядом с мужем какой-нибудь длинноногой красотке?
— Офис компании «Венера»… — раздался в трубке ее спокойный голос.
— Добрый вечер. Мне нужен Аркадий Васильевич, — как можно более любезным тоном произнесла я.
— Его нет, а кто спрашивает? — въедливо поинтересовалась секретарша.
— Главный редактор еженедельника «Свидетель» Бойкова Ольга, если вам это что-нибудь говорит, — не удержалась я от язвительного замечания.
Секретарша, наверное, немного опешила от моего тона. Конечно, такой контраст между той мягкой интонацией, с которой я начала разговор, и таким вот атакующе-небрежным пассажем! Не удивительно, что он сбил ее с толку.
— Аркадия…
— Я поняла, что Аркадия нет, — продолжала я «бесчинствовать», — тогда, может быть, Кристина Леонидовна на месте? — с холодной деловитостью поинтересовалась я.
— На месте, — недовольно прогнусавила секретарша, — одну минуту, я узнаю…
Повисла пауза. Но вскоре в трубке после нудного пиликанья раздался бодрый, знакомый уже мне голос.
— Здравствуйте.
Тон был прохладным и официальным. Но это меня не задело и не насторожило. Наверняка зная, какой ее муж преданный и горячий поклонник всего трогательно женственного в женщинах, она приняла нас с Маринкой в больнице за потенциальных или реальных подружек своего ненаглядного.
— Мне нужно с вами поговорить, с вами и Аркадием Васильевичем, — просто сказала я.
— Боюсь, что сейчас у меня нет для этого времени, — сухо ответила Кристина, — много работы.
— Я понимаю. Тогда, может быть, вы назначите время… — забросила я удочку.
— Знаете что… — замялась Кристина, — … а вы действительно журналистка?
— Могу при встрече предъявить вам мое удостоверение, — чуть не рассмеялась я прямо в трубку.
Так и есть, она приняла нас с Маринкой, по крайней мере одну из нас, за пассию своего муженька.
— И вы на самом деле будете заниматься нашим делом? — спросила она.
Я подтвердила.
— Тогда приезжайте часа через два. Мы сегодня с Аркадием отмечаем пятнадцатилетие совместной жизни. Завтра у нас будет официальный прием, а сегодня мы решили просто посидеть перед камином в загородном доме. Подъезжайте к офису. Мы с вами вместе отправимся на дачу.
— О\'кей, — обрадовалась я, честно говоря, не ожидая такой сговорчивости.
Когда Кристина прощалась со мной, ее голос не был уже таким сухим и холодным, как вначале. Она или успокоилась на мой счет, поверив, что я действительно журналистка, — мелькнуло у меня в уме, — или решила до конца все выяснить и либо убедиться, что на ее мужа я никаких видов не имею, или уж «разоблачить» нас так, чтобы Аркадию некуда было деться.