Радуга 2
Шрифт:
Крики внезапно оборвались, словно кто-то нажал на клавишу «mute». Шура не привык ждать от непонятных вещей приятных сюрпризов, поэтому, все время сторожась, как кот, пробирающийся через собачью площадку, двинулся к лесу. Почему-то он не очень доверял скоплениям людей. Страх, паника предшествуют насилию и жертвам. Лучше в лес. К тому же, как ему удалось заметить, в дикие кущи вела чистая грунтовая дорога, скорее — просто съезд, потому что среди стволов затерялся неприметный, но достаточно добротный щит с надписью: «Место для костра». И должно все это означать, что через сто — сто пятьдесят метров имеется специальная площадка, где выложен камнями очаг и маленькая избушка поблизости, практически без стен, но зато
Уже на обочине Шура увидел, что в придорожной канаве лежит мешок. Не картофельный, из холстины, не сахарный из пластика, а какой-то ворсистый, коричневый и очень дурно пахнущий. Насчет запаха он, конечно, был не совсем уверен, но идеальный по чистоте свежий воздух здесь отсутствовал. Зато присутствовал некий аромат мокрой бродячей собаки. Мешок, что характерно, был отнюдь не пустым. Проверять, что там внутри не хотелось.
Остановившись в размышлениях, Шура едва не пропустил стремительное движение сбоку. Убежать с рюкзаком за плечами было невозможно, сбросить груз и изготовиться для борьбы — не хватало времени. Поэтому он сделал совершенно, казалось бы, нелепый поступок. А именно, втянул голову в плечи и выставил навстречу движению монтировку,которую так и держал, в отличие от багажного ключа, в руках.
Вряд ли найдется человек, который, вжав голову в свою грудную клетку, не закроет при этом глаз, или, даже, оба глаза — в зависимости, скольким количеством органов зрения он обладал. Шура, естественно, не был исключением. Отчаянно зажмурившись, он ощутил толчок в руку: что-то метко напоролось на поднятый острым жалом вперед ломик.И все, можно было уже смотреть, кто не спрятался — я не виноват.
Шура, прозрев, обнаружил чуть сбоку от себя, на расстояние в каких-то полметра еще один мешок. Он, в отличие от своего полного «собрата» был практически пустой, да, к тому же, дырявый. Рваная дырка тянулась в половину длины — напоролся, бедняга, на поднятую монтировку. Большого ума не надо было, чтобы сопоставить стремительное движение, дырявый мешок, поблизости — полный, а также задевавшийся куда-то водитель-хам.
— Да ты, приятель, тварь живая! — сказал Шура вслух. — Точнее, была живой.
Он старался не разговаривать сам с собой на пароходе, боясь, что это будет одним из симптомов надвигающегося сумасшествия. Но дома, точнее, на свободе, позволял себе иногда поразмышлять вслух.
— А что у нас в этом мешочке? — Он провел по нему монтировкой, которая легко обрисовала контуры тела, укрытого от любопытных взглядов. Никаких сомнений, то, что тампряталось, имело нижние конечности, верхние и голову. А также права на управление транспортными средствами всех категорий. Вот куда подевался агрессивно настроенный шофер. Сбитый «мешком», моментально впал в кому — видимо под воздействием какого-нибудь яда. Потом тело обволоклось этой тварью — дело понятное. И стало перевариваться. Внутренняя поверхность «мешка» сделалась внешней, сбросив, между делом, неудобоваримые продукты прежней охоты. Тут же лежали какие-то выбеленные кости, комки шерсти и прочая мерзость, вываленная за ненадобностью этим существом.
— Что же это, у тебя еще замки-молнии на концах имеются? — брезгливо морща нос, поинтересовался Шура.
Когда-то в детстве он читал в маленькой научно-фантастической повести о подобных «мешках», придуманных позабытым автором. Выходит, даже выдумки иногда вполне рациональны для прогресса. Впрочем, какой же это прогресс? Просто эволюция, так ее и растак. «Молний», конечно же, он не увидел. Да и не пытался, в общем-то. Надо было уходить.
4. Макс миллион лет спустя
Макс внезапно врезался головой прямо в дверь, ведущую в небольшую заставленную столами помощниц и секретарши приемную. Только что он прогуливался, ожидая скорого визита приятеля Юры, никого не трогал, к двери не приближался, а тут — на тебе. Заснул, наверно.
Дверь нехотя подалась и неуверенно открылась. Не нараспашку, конечно же, а так, самую чуточку. В такую щелочку вряд ли сможет пробраться среднестатистический борецсумо. Но голова у Макса, хотя, как он надеялся, и была умная, но небольшая. Аккуратная голова, вполне пригодная для того, чтобы запихать ее в щель и оглядеться. Что он и сделал, даже не задумываясь. Ничего интересного, по идее, там лицезреть не удастся: девки в погонах все также строят сложные физиономии и, свернув документы в компьютере, думают свои горькие думы, между делом раскладывая пасьянс «Косынка». У женщин всегда больше забот, нежели у мужчин, даже если на них тоже форма и звания.
Но увиденное майора просто потрясло, причем настолько, что он, открыв рот, вошел в приемную весь. На ближайшем к окну столе лежала девушка и хлопала глазами. Нет, всебы было гораздо понятней, если бы она, к примеру, была обнажена. Сразу бы возникли вопросы: «кто ее сюда положил?», «по какому поводу?», «провокация?» и тд. Чем больше вопросов можно задать — тем правдивее обрисуется картина. Но Максу хотелось спросить только: «Почему?» И черта с два — ответ прояснит ситуацию.
Девушка, услышав чужой вздох удивления, дернулась и, ловко извернувшись, встала на полу на ноги. В одной руке она держала кружку, в другой — сумку. За спиной было ещечто-то не совсем понятное. Вся жидкость, по цвету — кофе, пролилась на одежду еще тогда, когда девушка лежала на столе. Она стояла, высокая и некрасивая, вся подобравшись, словно для броска и быстрыми взглядами по сторонам пыталась оценить обстановку.
Раз она так смотрела, значит — комнату эту не узнает. Раз так напряглась, значит — удивлена не меньше, чем сам Макс.
Майор тоже огляделся по сторонам. Что-то здесь было явно не так. Во-первых, куда-то делись все его подчиненные. Во-вторых, пыли вокруг — просто по колено, будто ее нарочно сюда носили, а потом равномерно развеивали. В-третьих, чистый воздух, красноватый свет — это совсем неестественно для центра Смоленска, где чистоту атмосферы блюдут полные дороги автомашин.
— Почему Вы здесь? — спросил Макс и упал на пол в свой- кабинет.
Конечно, это было не в его привычках, задавая вопрос, падать ниц. Резкая потеря сознания тоже не была заурядным явлением. Просто девушка, узрев, видимо, милицейские шнурки на ботинках Макса, а также галстук, китель, рубашку и, самое важное — погоны, расстроилась пуще обычного. Нервы у нее не выдержали, в долю секунды сократив расстояние между ними, она лягнула майора пониже живота.
Это было неожиданным ответом, а, главное, очень болезненным. У Макса из глаз посыпались искры и сразу же полились слезы. Это чтобы пожара не было, наверно. Дверь в его кабинет захлопнулась, послышался звук сдвигаемого стола. Попытка забаррикадировать дверь.
Макс, отдавая должное, отметил про себя исключительную меткость удара. Он полежал еще некоторое время, стараясь дышать глубоко и равномерно. Наконец, удалось встать на колени и осторожно перебраться на стул. Хороший же у него будет видок, когда к нему пропустят старину Юру Мартыненкова.
Он достал мобильный телефон, но до Юры дозвониться не сумел. Впрочем, как и до кого бы то ни было. Обычный телефон тоже радовал слух постоянным сигналом «занято». Компьютерный «Скайп» тоже безнадежно неконнектился. Это могло значить только одно: что-то произошло за стенами этого заведения. А вариантов развития событий было много. От природного катаклизма, до внезапного президентского решения о запрете любой связи. Не говоря уже про всякие там террористические угрозы.