Радуга лабиринты разума
Шрифт:
– Ты говоришь так от незнания. Вот это и есть последствия пожара Александрийской библиотеки, - парировал с иронией Рост.
– Великая трагедия философского мира.
– Ничего, со временем поймет, - улыбнулся я.
– Было бы желание.
– Желание у меня есть, - заявил Клим.
– Конечно есть, - согласился Рост, - только давай сейчас начнем с того, что тебе уже известно, а не с того, что ты думаешь узнать, - быстро заговорил он.
– Почти все переведенное Карлой, было известно и раньше, просто никто не догадывался, что это могло быть спрятано Библии. Например древние посвященные говорили,
– Язычники заслужили репутацию многобожников, не потому, что поклонялись не одному Богу, а потому, что множественного Творца, представляли как единое целое.
– Ради Бога, - воскликнул Клим.
– Большинство из людей, найдут весьма непонятным, взгляд, согласно которому, они и есть вселенная для множества маленьких человечиков. Профану не объяснишь, что знание, основанное на оценке этих соотношений, воистину глубоко, - с сарказмом заявил он.
– Голова, две руки и две ноги, - пять конечностей, и число человека. Четыре конечности - четыре элемента. Пятый элемент - это мозг, контролирующий остальные четыре элемента. Современная нейрология, изучает то, о чем утверждали древние.
– И о чем они утверждали?
– важно спросил Клим.
– Что любая часть человеческого тела, имеет свое соответствие в мозгу. Именно это знание и было секретной доктриной античности, - ответил я.
– Н-да, - согласился Рост.
– Древние не верили, что духовность делает человека разумным, они склонялись к тому, что, скорее разум, делает людей более духовными. Взять, хоть Новый Завет, или Тору, все их персонажи, до сих пор рассматриваемые как исторические личности, на самом деле персонификация определенных процессов происходящих внутри человеческого тела, когда он встает на путь знания и духа. Но, знание было утеряно, а то, которое передавалось из уст в уста, было спрятано в мифах и легендах, бессмысленных для профанов, - рассуждал Ростислав.
– И вот спустя столько времени, его все же удалось извлечь. Так что Карла постарался на славу, - добавил он.
– Спасибо, - последовала моя благодарность.
Я уже упоминал раньше какая была наша главная цель. Так вот, к 12 часам ночи она могла поменяться, ведь батарейки на лампе к этому времени уже изрядно разрядились. Тени на старом и ветхом полу вытянулись, а комната превратилась в мрачное подземелье.
Здесь, по-хорошему, мне нужно опустить некоторые подробности, произошедшего с нами дальше, чтобы не показаться голословным. Но, раз мы говорим об истине, и дабы, пресечь всякие попытки для спекуляций на эту тему, я расскажу все, что знаю.
Когда, заранее знаешь, мрачную историю дома и рассматриваешь его старые стены, покрытые тут и там черной плесенью и серым грибком, заляпанные облезлой краской и грязью. То, такие стены оживают, и могут произвести на тебя эффект, подобный мимолетному виденью. Ты можешь разглядеть в них, лица, различные предметы и даже быстрые движения странных фигур. Это происходит от того, что глаз способен охватывать большинство из известных нам цветов и предметов. Изучать их размер пропорционально степени расстояния и передавать эту информацию в мозг, который дальше, формирует ассоциации. Глаз, как сын видимого пространства, и для него, оно трехмерно. Очертания любого тела, относятся к первому, цветность, в зависимости от расстояния ко второму, утрата четкости к третьему. К чему я это говорю, да к тому, что сразу трем людям, зрительно обмануться никак нельзя.
На улице, поднялся ветер. Редкие капли дождя, срываясь с неба, застучали по обветшалой крыше и уже через пару минут превратились в полноценный ливень. Мы сидели прислонившись к северной стене комнаты, в которой, еще минуту назад велась оживленная беседа. Сейчас же, в ней воцарилась абсолютная тишина, нарушаемая, только звуками дождя, доносившимися с улицы.
Мне показалось, что темнота стала сгущаться. Ее мрачные щупальцы, потянулись из неосвещенных углов комнаты, прямо к свету гаснущей лампы, которая, стояла в центре на полу.
Говорят, что страх, это плата за особый дар. Так вот, неприятный и липкий, он спустился от шеи, к моему позвоночнику, почти мгновенно, заставив мышцы моего живота резко сократиться, а сердце учащенно забиться. Мое тело как-то странно напряглось, а глаза увидели, как что-то, начало копошиться в трещине стены, что была напротив. Словно, пытаясь выбраться прямо из-под облезлой краски.
Не знаю, как мои товарищи, но я почувствовал брезгливость, наблюдая за этим странным явлением. Чувство страха, заставляло броситься со всех ног, куда глаза глядят, но ноги, меня уже не слушались.
Искаженное пятно извивалось, пытаясь собраться в более четкую фигуру. Серое, блестящее, словно еще не застывшее желе, оно ритмично двигалось, подрагивало и с шумом выскользнуло прямо в воздух. Заставив нас вздрогнуть от неожиданности.
Рост следил глазами за этим странным образованием, серый блеск которого, пугал его до смерти. Для него, это было более реально, чем стена, из трещины которой, это появилось. Его прошиб пот.
В Климе это вызвало беспрецедентный приступ страха, который можно было увидеть по выражению его искривившегося лица.
Пространство видимое мной, сократилось до размера этой серой шевелящейся массы, которая скользнула в сторону, и растворилась в темноте вестибюля. Я наклонился к Ростиславу, пытаясь что-то ему сказать, но не смог произнести ни звука, слова застряли в горле. Мы молча посмотрели друг на друга.
Показалось!
– подумал я, - но, мельчайшие подробности произошедшего, словно выжженные в моей памяти раскаленным железом, говорили об обратном.
Капли дождя, вновь забарабанили по перепонкам, возвращая окружающей реальности громкие звуки. Часы показывали первый час ночи.
– Ты это видел?
– не поворачивая лица, тихо спросил Ростислав, - да очнись же!
– Даже не знаю, что сказать, - ответил я обеспокоенно.
– Проклятье! Никогда не думал, что со мной может это произойти. Но, черт побери, откуда здесь взялись летучие мыши?
– выдавил Клим, дрогнувшим голосом.
– Ну и напугала же меня эта тварь, - воскликнул, я немного растерянно.
– Мы сюда приехали, потому, что тебе не давала покоя, мысль, о реальности фамильяров и приведений. Лично для меня, это был повод, чтобы убедиться в своей правоте, а не чтобы, лишний раз отстирывать свои штаны, - бросил Рост.