Радуга над Теокалли
Шрифт:
Долгие годы он фактически управлял городом, а потому неимоверно устал постоянно нарушать действительную волю Ицамны, которому искренне служил и истово верил. Однако поднявшись к вершине власти, жрец никогда бы не отдал и части её в чужие руки – слишком много это ему давало, да и приятно было ощущать себя самым могущественным человеком в государстве.
– Подождем еще кое-кого, – прервал он попытавшуюся заговорить посетительницу и предложил сесть с противоположной стороны жаровни.
Уичаа недовольно вскинула брови, выражая удивление, граничащее с негодованием:
– Ты позволил ещё кому-то прийти сюда, когда здесь я!
– Да, моя госпожа, потому что это те, кто тебе нужен, они не заставят себя ждать и не выдадут твоего секрета!
Уичаа устроилась поудобнее.
Вскоре в комнату вошёл жрец бога дождя Чаку – высокий мужчина с лицом, на котором поселились спесь и надменность, а также вечное недовольство. Из одежды – обычная набедренная повязка и пёстрый плащ. Никаких внешних отличий, положенных столь знатной особе. Он немного оскорбленно поджал губы, когда увидел женщину на совете, где место только для мужчин, но, получив набитую и раскуренную трубку из рук служителя Ицамны, снисходительно кивнул Уичаа и молча закурил.
Вторым и последним ночным гостем верховного жреца оказался человек, проскользнувший в дверной проём как-то воровато. Это был племянник правителя Коацаока – Халаке-Ахава. Он ничем не выказал удивления присутствию тётушки и спокойно уселся на циновку – так, словно сиживал здесь каждый день.
Уичаа заподозрила, что так оно и было.
– Мы собрались, чтобы решить проблемы, нависшие над нашим городом… – начал разговор жрец Ицамны, заметив, что Уичаа порядком надоело разглядывать собравшуюся компанию в полном молчании, и она, славившаяся крутым нравом, уже готова взорваться и сорвать собрание.
– С одной стороны, мешики не оставят нас в покое, как бы мы от них не откупались… С другой – мы не можем допустить на наши земли войска Кокомо. Что желает сделать наследник. Мы хорошо знаем, что потом никогда не вытолкаем их обратно в Майяпан… – продолжил жрец Чаку.
– Золота для откупа мешикам достаточно, возможно, не будет нужды в призыве Кокомо… – задумчиво произнесла Уичаа, откровенно оценивающе оглядывая всех, словно взвешивая содержимое их кошельков. Мужчины усмехнулись – скупость правящего семейства была им известна.
– Разумеется, госпожа, вы внесёте свою долю, но дело не в том, как откупиться от мешиков, а в том, что ваш сын упорно проводит политику воссоединения с весьма агрессивным семейством! Это никак не может нас, честных граждан, устроить! – выдохнул очередную порцию дыма жрец бога Чаку.
– Хорошо. Тогда давайте здесь и сейчас выясним: кто и чью линию проводит, ведь за каждым из вас стоят определённые силы! – вскинулась в защиту сына Уичаа.
Её верный помощник – жрец – невольно поморщился. Он совершенно не ожидал такой прямолинейности. Обычно жене правителя была свойственна небольшая доля дипломатии. И сейчас лучше бы побольше сдержанности и сообразительности, по крайней мере, природной женской хитрости.
– Госпожа, мы все верные слуги нашего города, не нужно этого забывать и не стоит нас в чем бы то ни было подозревать…
– Я полагаю, что ты, Халаке-Ахава, мечтаешь занять место моего мужа. Именно по этой причине ты подстрекаешь людей к неповиновению и чернишь любое дело, которое начинает мой сын. Напоминаю, он – законный наследник Коацаока! А вы, уважаемые, – Уичаа повернула голову в сторону жреца бога Чаку, – не можете удовлетвориться той частью власти, которая вам предоставлена! Потому-то вы здесь сошлись и были так удивлены моим присутствием! Вы объединились против моей семьи!
– Госпожа, не нужно горячиться. Мы заинтересованы в спокойном правлении и порядке в городе.
– Если так, то хватит препираться! Каждому из вас есть что сказать. Нам нужно устранить любую возможность мирного прихода войск Кокомо. Думаю, тут мы все единодушны? – вмешался жрец Ицамны.
Собравшиеся дружно кивнули, вновь раскуривая трубки. Возникла небольшая пауза.
– А нет возможности столкнуть лбами мешиков и правителей Майяпана? – предположил Халаке-Ахава.
Присутствующие пожали плечами и погрузились в краткое раздумье.
– Кокомо и их земли слишком далеко. Какое им дело до нашего приграничья?
– Если ваша невестка обратится к родным за помощью, то они будут обязаны прийти, – опроверг слова Уичаа жрец бога Чаку, показывая, как он недоволен. Его очень раздражало происходящее на этом совете.
– Вы хотите сказать…
– Да, госпожа, мой верный человек сообщил мне, что таковы намерения Иш-Чель, а Кинич-Ахава её всячески поддерживает. К сожалению, она уже составила письмо и собирается выступить завтра на площади перед народом, полностью в соответствии с законом. И мы не можем ей помешать!
– Значит, мы опоздали! – разозлился Халаке-Ахава, его кулаки нервно сжались.
Уичаа презрительно усмехнулась – мужчина не сдержал эмоций.
– Это ещё как посмотреть. Можно отправить посланника, но вот дойдёт ли он?
– А если она будет их слать одного за другим, мы уследим?
– А нам и не нужно следить. Можно спать спокойно, если устранить саму женщину, – после слов жреца бога Чаку повисла напряжённая тишина. Ничуть не смущаясь, он выдержал паузу и продолжил:
– Ведь это ваше самое заветное желание, госпожа!
Уичаа едва успела прикрыться маской сдержанности, но в душе ужаснулась откровению жреца.
– Да, я не скрываю недовольства браком наследника!
– Поэтому мы вас и приняли в свой круг…
– Хорошо, что вы нас поддерживаете…
– Постойте, но стоит моей невестке умереть, и Кокомо вместе с мешиками будет стоять у наших ворот!
– А если мы сделаем так, что окажем большую честь семье?
– Я вас не понимаю, почтенный! – Уичаа нервно облизала губы – становилось жарко. Избавиться от неугодной невестки ей захотелось, как только услышала о возможном браке, и желание это усиливалось с первой минуты их встречи.