Рафаэль и бабы-жабы
Шрифт:
– О покойниках плохо не говорят. Хорошо или нечего, – напомнила Баляс. – Конечно, на статус олигарха художник не потянет, но обеспеченным человек после продажи квартиры станет.
– Это мы должны стать обеспеченными. А ему валюта противопоказана, все равно пропьет, пустит на ветер. А денежки любят счет.
– Любишь ты считать чужие денежки, – усмехнулась Виола.
– Ты к ним тоже неравнодушна, ведь денег много не бывает.
Баляс, выпучив глаза, словно объектив перископа, пристально поглядела
10. Заздравные тосты
Через полчаса Суховей возвратился с прогулки, довольный общением с любимым псом. Захмелевшие женщины встретили припевом:
– Пей до дна, пей до дна…
Тамила на блюдечке подала ему рюмку, наполненную водкой.
– Мне бы граммов пятьдесят коньяку, – попросил он.
– Рафаэль, ты что, сдурел? – округлила она глаза. – Коньяк женский напиток. Глуши водку, она полезнее.
– Шампанское считают женским напитком, – возразил художник.
– Меня от него пучит, – призналась соседка.
Все же польщенный почитанием и обходительностью, Суховей не посмел отказаться от водки.
– Пью за прекрасных женщин и за “братьев наших меньших”. За моего Джима, – произнес он, довольный неожиданной, удачной рифмой. Стоя, как подобает офицеру, осушил рюмку.
– Ох, и крепкая водка, что-то он меня быстро разобрало, – посетовал Суховей, вдруг ощутив неприятный озноб.
– Наверное, ты, Рафаэль, давно не употреблял. Пил только минералку, да козье молоко, – Тамила усмехнулась и подмигнула подруге. – Виола, держи Рафаэля за руки, а я ему в рот запихаю жабичу лапку. Распробует, поймет, какая вкуснятина. Его, паразита, тогда за уши не оттащишь…
Соседка схватила с блюдечка заскорузлыми, унизанными золотыми перстнями и кольцами, пальцами деликатес, и решительно поднялась.
– Бабы, вы, что сдурели!? Пошли к черту с жабой! – художник соскочил со стула. – Эту гадость даже Джиму не позволю кушать. Я знаю, что жабами питаются цапли и змеи. Только деньги впустую потратил на эту французскую гадость
– Какой ты невежа, лягушечьи лапки – самый пикантный деликатес. Рафаэль, у желудка нет глаз, – сделала открытие соседка.– Он все принимает и переваривает. Все, что в рот полезло, то и полезно.
– Это не значит, что надо все подряд тащить в рот. Головой надо думать,– возразил Суховей.
– Поэтому игра стоит свеч.
– Каких свеч, поминальных?
– Да ты, белены объелся? Перекрестись и не груби, смерд, когда рядом светские львицы, – упрекнула Тамила. – А еще размечтался попасть на выставку в Париж со своей мазней, дурья твоя башка. Там тебе пришлось бы не только лягушечьи лапки, но и бычьи яйца смаковать, ведь Испания и Португалия под боком. Поэтому пробуй, набирайся опыта, чтобы не выглядеть белой вороной, иначе в следующий раз не пригласят.
– Когда пригласят, тогда и попробую, – ответил Суховей.
–Успокойся подруга. Баба с воза, кобыле легче, – смакуя лягушечью лапку, заметила Баляс. – Где ему понять и оценить прелести французской и других европейских и восточных блюд. Кроме русской и украинской и, то в урезанном виде, ничего не дегустировал. А я искусная – гурманка. Кроме лапок, улиток обожаю рябчиков, перепелок, морские деликатесы: омары, лангусты, креветки, устрицы, кальмары, а также виноградные улитки. Это очень пикантный деликатес.
«Это сколько же надо угробить улиток, чтобы насытить ее требуху? Они же очень малюсенькие, – с ужасом подумал художник.
– Ра-фа-эль! – крикнула ему в оттопыренное ухо Швец. – Что ты сидишь, старый пень? Запоминай или записывай блюда, о которых говорит Виола. Пригодится, когда потребуется снова накрывать стол.
– Я – не стенографистка, – прикрыв ухо ладонью, огрызнулся он, опасался за сохранность барабанных перепонок. – Не кричи, как будто тебя режут, я не глухой.
– У тебя в одно ухо влетит, а в другое вылетит. Как дырявое решето, ничего не помнишь.
– Где я вам соберу виноградные улитки?
– На плантации винограда, – заявила Тамила.
– Те не годятся, выращивают специальных улиток, – сообщила Баляс. – Эх, Франция, Париж, как мне вас недостает. Вот там жизнь, как у Бога за пазухой. Конечно, без улиток можно прожить, а вот красная рыба, балыки из нее, черная, красная и паюсную икра обязательно должны быть на столе. А из напитков я предпочитаю армянский коньяк «Ararat», который любил английский премьер Уинстон Черчилль. И шампанское «Кристалл».
– Пусть вас Черчилль коньяком угощает. А я люблю райские яблочки и птичье молоко, только кто мне их достанет? – иронизировал Суховей. – Надо соизмерять свои потребности с возможностями. У меня нет монетного двора и печатного станка.
– Не ерничай, веди себя тактично, – одернула его Швец. – Мне гурман-конкурент не нужен, самой мало. Пусть ливерной колбасой давится, если на балык и салями пожадничал.
– У меня нет печатного станка, живу на нищую пенсию, – напомнил о своем статусе Суховей
– Зато в молодости погулял и, покуролесил, баб вдоволь помял, – уязвила его Швец.
– Что было, быльем поросло. А теперь нет повода для застолий, лишь иногда пивком забавлялся и чувствовал себя отлично. Предпочитаю пиво «Балтика», «Черниговское» или «Славутич», а больше кефир, йогурт или минералку…
– Минералку, кефир. Ох, и шутник-затейник, – засмеялась Баляс. – Пока совсем не окосели, покажите мне документы на квартиру, техпаспорт, акт о наследовании.
– А что их смотреть, документы подлинные. Ох, бабоньки, хорошо сидим и гудим!