Раг Нар Рог
Шрифт:
– Сложности?
– Не исключено.
– Аванс понятен. Ставка?
Кирилл нарисовал на салфетке две цифры:
– Суточные, бонус по результату и вишенка на торте: два московских клиента. Хватит для раскрутки бизнеса. Выполнение контракта – залог реальных перспектив…
Поправил занавеску в радикально жёлтый цветочек:
– Валентина, если я попрошу вас попрыгать, что ответите?
– Сколько раз?
– Отлично. Через два часа пришлю инструкции. Будь готова.
Уже в прихожей зрачки обжёг холодный взгляд:
– Никому
…Валентина не питала иллюзий относительно серьёзности намерений как всего человечества, так и отдельных его представителей. Пройдут годы… Она так и не ответит на вопрос, почему сразу и безоговорочно поверила очкарику, но будет вспоминать сегодняшний день как самую большую удачу…
Всё это произойдёт потом, а сейчас написала записку маме, положила рядом с пухлым конвертом, без суеты сложила вещи в спортивную сумку.
На столе остывал кофе в одинокой чашке.
Лилия лежала на огромной кровати в приятной дрёме: убаюкивали чёрные ручки-лепестки родных бесов. Чья-то серая длань пыталась стряхнуть наваждение.
Лилия медленно просыпалась, но открывать глаза не торопилась.
– Плохо имитируете, – услышала голос Зодиака, – ресницы дёргаются.
Повернулась к мужчине.
– Доброе утро, – произнёс тот самодовольно.
Лилия взглянула в окно.
– Сейчас вечер.
– У вас, закатных, одно на уме.
Накатило. Заболела голова. Затошнило. Закрыла глаза. Столб серого пламени древнейшей традиции пылал над городом.
– Уникальное событие! – радовался Зодиак. – Рождение Эгрегора!
Лилия с трудом вернулась в реальность.
– Эгрегор… – эротично шептал Зодиак, – возник из мыслей и эмоций миллиардов живых существ обрядом жертвоприношения кровью потомка первых богов…
Лилия напряглась в желании встать с кровати.
– Торопишься? Появились срочные дела?
– Мы на «ты»?
– Глупо «выкать», лёжа в кровати. Я спас тебя, перетащил сюда. Потом сам потерял сознание. Какой мощный выброс! Представляешь, как тряхнуло всех адептов?! Разве не весело?! Теперь юрисдикция обеих инстанций ограничена. Принимаю заявки на растущие акции «серых фишек»! Ты по делу приходила? Или в гости?
Лилия сделала усилие и отключилась. Пришло любимое видение полярных ночей: широкоплечий рыцарь в чешуйчатых серебристых доспехах, с золотистыми кудрями, вьющимися из-под шлема с чёрным плюмажем, галантно обнимал за талию, прижимаясь к ней в области диафрагмы.
– Побежишь восстанавливать статус-кво? – издевался Зодиак.
Лилия пришла в себя окончательно.
– Может, пошалим? – спросила томно.
Замешательства Зодиака хватило, чтобы ловко, в одно движение, спрыгнуть с кровати, заправить футболку в джинсы, схватить сумочку, бросив на ходу, подбегая к двери:
– Увидимся! Мяу!
– Гав! – вяло отшутился Зодиак. – Вот ведьма! Метку поставила…
Пётр Петрович Мариничев так интенсивно не хлопотал со времён обеспечения секретного рейда дивизиона подводных лодок к Бермудским островам.
Сидели в тесной полуподвальной каморке, гордо именуемой кабинетом директора ИП «Рыбников В. С.», владевшего в Мурманске магазином для туристов, охотников и прочих рыболовов. Рыбников, бывший сослуживец Петровича, угощал товарища чаем, заваренным «как для себя» (с мёдом, лимоном и ромом), и кубинскими сигарами, которые, по его искреннему заверению, скручивали на смуглых бёдрах девственные работницы табачных фабрик. Сигарами Рыбников запасся на всю оставшуюся жизнь ещё в те времена, когда их пути с Петровичем разошлись, один вышел на пенсию, а другой продолжил службу в морской разведке, оказавшись на Острове свободы военным советником.
Запрошенный объём снаряжения был сопоставим с потребностями приличной диверсионной группы, многих наименований не было в наличии, приходилось искать аналоги. Приятели сидели третий час, уточняя детали.
– Ты, Василий, мне мозги не сектым, – требовал Петрович. – Повторяю. Двух- и четырёхместные жилые палатки должны быть трекингового типа с автоматическим каркасом, рюкзаки – экспедиционные, норвежские. Вот так. Не иначе!
Петрович пыхнул сигарой: «Не с тех бёдер табачок», продолжил:
– Ничего не забыл? Про спальные мешки сказал. Баулы, амуниция, спецодежда, обувь, нижнее бельё… Всё есть в списке. Вася, я работаю на странного, но солидного клиента, которого, подозреваю, чревато обманывать и подводить.
Рыбников слушал, кивал автоматически, но встрепенулся, когда нравоучения закончились.
– Кстати, о клиентах. Покупателю года полагается дегустация двадцатичетырехлетнего виски.
– Вася, я на службе. Жду предложения с ценами. По каждому товару обязательны подробные описания, фото и отзывы.
Рыбников проводил Петровича до машины. Посерьёзнел. С тоской и печалью спросил, проникновенно глядя в глаза.
– Петруху помнишь?
Петрович просветлел.
– Абдула зарезал. Лично.
Лицо Петровича превратилась в маску.
Сел за руль старенькой «шестёрки», поехал в Видяево, к знакомому оленеводу. Иногда пользовался его услугами, когда был нужен этнографический колорит. Среди клиентуры попадались любители прогулок по тундре на оленях. Приехав, узнал неприятную новость: приятель пропал. Обратно возвращался расстроенным.
Дома Петрович налил перцовки помянуть сокурсника, положил на хлеб балтийскую килечку, поднял стакан и…
…был прерван телефонным звонком.
– Нужно олешек пастушить? – заикаясь, спрашивал тоненький девичий голосок. – Дедушка заболел, вместо него я могу.
«Несерьёзно», – подумал капитан, но, тем не менее, решил переговорить с заказчиком. Выбирать – его право.
Ночью приснилось Петровичу, как всплыла среди белых льдин антрацитово-чёрная АПЛ, выплюнув в небо ракетой. Абдуле оставалось недолго.