Рагу из зернистой икры
Шрифт:
— Мне страшно от твоего рассказа… А что он и Веллер делали в институте?
— Это просто. Элеонора Веллер учится в том же институте, куда поступила ты. Видишь, это очень престижное учебное заведение. Очевидно, Евгений сопровождал ее, чтобы заплатить за какой-то экзамен или зачет. А познакомились они очень просто. Братва, с которой связан Евгений, курирует модельное агентство, в котором работает Элеонора Веллер. Таким образом, Евений может выбирать себе любых моделей, каких захочет. Он уже переспал со всеми моделями этого агентства, включая его хозяйку, а встречается с Веллер потому, что она самая знаменитая из всех. Вот, собственно, и весь рассказ. Видишь, к его услугам красивые, модные, ухоженные девушки. Зачем ему ты?
— Ты
— Никаких. Ни одного. Но даже если бы они и были, скажи, разве можно так нелепо изуродовать свою жизнь, связавшись с подобным типом? Как твоя старшая сестра, я тебе категорически запрещаю даже думать о нем! Выбрось его из головы! Я не хочу, чтобы он зарезал тебя как свою жену! Я ничем не стану тебе помогать, на мою помощь можешь не рассчитывать. Я тебе даже больше скажу: если я узнаю, что ты делаешь попытки с ним познакомиться или уже знакома, ты немедленно уедешь домой. Я сама отвезу твои вещи на вокзал».
41
СТРАНИЦА НИНЫ В СОЦИАЛЬНОЙ СЕТИ
11 ИЮНЯ 2012 ГОДА
Окна продолжали гореть. Ноги затекли от долгого стояния, и я переступала с ноги на ногу. Ночь была довольно прохладной. Я зябко куталась в шерстяную кофточку, привезенную из дома (мою школьную кофту). Разумеется, эта вещь могла основательно подпортить мои планы, но я боялась простудиться, а новую еще не успела купить. Я решила, что не помешает: когда войду внутрь, буду держать в руках. Было темно. Я прижималась спиной к дереву, не опасаясь, что на меня станут обращать внимания.
К счастью, дом моей сестры был расположен в центре, и в широкий двор заезжало множество машин, постоянно проходили люди, и не только жильцы дома. В соседней парадной двери были раскрыты настежь — очевидно, там была шумная вечеринка. Из окон второго этажа доносилась громкая музыка, а к парадной постоянно подъезжала вереница роскошных машин. К тому же, много людей курили возле подъезда. Все это помогало мне оставаться незамеченной.
21.45. Я знала, что концерт, на который должна отправиться моя сестра, начнется не раньше одиннадцати, а то и в полночь. Я ничего не знала об ее расписании, выуживая обрывочные сведения по каким-то разрозненным, случайным кускам. Я представляла себе жизнь эстрадной звезды другой. Мне казалось, что моя сестра должна жить иначе. Я представляла все так, как показывают в кино: забитые стадионы, толпы поклонников возле подъезда, журналисты…. Как в кино… Здесь же все было не так. Днем — беспорядочное метание по Москве в поисках каких-то нужных людей, случайные студии (где дешевле), обрывки каких-то репетиций, ругань с мужем — продюсером из-за откладываемых концертов и из-за того, сколько кому из журналистов заплатить и как пробиться на какой-то канал, снова — бессмысленные нелепые разговоры… Вечный счет денег.
А по ночам — концерты в каких-то ночных клубах и казино для крутых, для бандитов под личинами преуспевающих бизнесменов или политиков, и для них она — очередное экзотическое блюдо, просто подливка к бифштексу, и никто не воспринимает ее иначе. И возле подъезда ее никто не стоит. Зачем она сделала так? Зачем она сделала все это, ведь это так бессмысленно и нелепо? Общаясь с моей сестрой, я вдруг поняла одну странную вещь: никто и никогда уже не собирает (и не соберет) забитые до отказа стадионы! Участь абсолютно всех — казино и кабаки с залами на 100–150 мест. А, значит, вся эта дешевая шумиха вокруг просто ничего не стоит. В этот вечер Ри отправлялась в очередной кабак. Кажется, на какой-то сборный концерт в развлекательном комплексе с большим казино. Муж ее оставался дома, недовольный тем, что она решила выступать в этом сборище: гонорар предлагали слишком низкий. Но Ри утверждала, что там будет хорошая бесплатная реклама и множество нужных людей. В конце концов Вал. Евг. ее отпустил. Думаю, просто, чтобы не спорить.
Из дома еще никто не выходил. Строя из себя звезду, моя сестра не могла приехать заранее, до начала концерта. Нет, надо опоздать, причем так, чтобы тебя ждал весь зал! Вот этот шик называется настоящим! Словно подстегивает самолюбие. Пунктуальность — враг для снобов номер один. А в этом городе снобы все, абсолютно! Даже продавщицы в магазине. И от этого так неприятно заходить в магазин! Интересно, где, в каком документе, в каком крутом источнике записано, что Москва центр мира? Если Москва — центр, что же тогда Париж? Этого я просто не понимаю! Иногда мне кажется, что если б у меня были большие деньги, я предпочла бы жить где-то в лесу, на берегу озера, выстроив себе роскошную виллу, там, где чистый воздух и тишина, подальше от всей этой грязи и суеты!
22.00. Появилось движение. Во — первых, вечеринка в соседнем подъезде стала громче. Во — вторых. На пороге подъезда Марины появился начальник охраны из ночного клуба Вал. Евга, с крутым мобильником в руке. Я его узнала (видела прежде). Он остановился и принялся осматривать территорию. Напрасная предосторожность! Возле подъезда никто мою сестрицу не ждал. Он что-то сообщил в телефон, и остался ждать. Он не мог меня видеть — я пряталась за деревом, а в ту сторону он вообще не смотрел.
22.15. Поднялся сильный ветер и я замерзла еще больше. Из — за угла показалась темная машина с ярко — заженными фарами и черными, непроницаемыми стеклами. Она остановилась возле начальника охраны. По виду, иномарка выглядела очень крутой. Так как возле подъезда было плохое освещение, цвет ее я не могла разглядеть. Через пару минут из подъезда вышла Марина в концертном костюме — кожа, мех, стразы, ботфорты на шпильках. Все сверкает, переливается и оголяет как можно больше. Охранник придержал дверцу машины, и Марина уселась внутрь, на заднее сидение. Все это произошло очень быстро. Оглядевшись еще раз, охранник уселся в машину, но на переднее сидение. К моему удивлению, они не уехали, а остались стоять.
22.25. Из подъезда вышел симпатичный парень в мешковатом костюме, с длинными черными волосами, забранными сзади в хвостик. Он выглядел даже красивым. Парень был мне незнаком. Он быстро сел в машину на заднее сидение — рядомс Мариной. Я догадалась, что это ее концертный директор, Игорек. Значит, она едет не с Вал. Евгом, а с ним… Интересно! Действительно, Вал. Евг — старый, противный, с дурным характером, а этот — просто лапочка! Разъезжать с таким по ночным кабакам наверняка одно удовольствие. Интересно, как Вал. Евг отпускает их — вот так? Машина сверкнула фарами и уехала. Я все еще осталась ждать. Мне надо было удостовериться, что из дома никто больше не выйдет, что Ри уехала окончательно, что Вал. Евг остался в доме один. Окна продолжали гореть. Я вышла из-за дерева и стала смотреть на эти окна наверху. Народа возле соседнего подъезда было много, но на меня никто не обращал ни малейшего внимания.
22.40. Все сомнения, вроде бы, отпали. Никто не вернулся. Марина уехала окончательно. Я решительно сдернула с плеч старую кофту и, расправляя нарядное платье, вошла в подъезд.
Вал. Евг открыл дверь сразу. На нем был длинный полосатый халат, и выглядел он как-то по-домашнему, не так страшно. К тому же, пахло от него не роскошным французским парфюмом, а просто кофе, и это как-то успокаивало. При виде меня брови его поползли от удивления вверх:
— Ты?! В такой час?! А Марина только что уехала.
— Я знаю. Я, собственно, не к Марине. Я к вам.
Брови его резко упали вниз, и он усмехнулся:
— Ко мне? Ну заходи! Рад, вот уж рад!
В квартире было очень тепло. По крайней мере, так мне показалось после ледяной улицы. Я незаметно бросила свою старую кофту в углу прихожей и пошла за ним.
В камине ярко горел огонь, придавая гостиной особое очарование уюта. На мраморном столике перед камином были разложены какие-то документы, стояла начатая чашка черного кофе. Очевидно, Вал. Евг занимался документами и пил кофе.