Рагу из зернистой икры
Шрифт:
— Мертв. Я видела. Когда я вышла оттуда, кровь успела уже застыть.
— Ри… Ри, ты меня слышишь? Я позвоню адвокату… Наверное, нам нужен адвокат… это какой-то кошмар… — Вал. Евг. попытался достучаться до сознания жены, но та лишь равнодушно кивнула в ответ. Беда, черная беда жестокого большого города простерла над ними свои крылья, навсегда оставив в этой тени. Двор заполнился машинами, и в узком помещении студии послышались чужие шаги.
— Гордеенко? Нина Гордеенко?
Оружия у них не было. Наверное, не посчитали нужным его достать. Страшно выглядела только полицейская форма, да безразличное выражение глаз. У старшего по чину было обветренное, застывшее лицо. И равнодушный взгляд привыкшего ко всему человека. Взгляд человека, знающего, что город может сделать с людьми.
— Вы долго ехали! — Нина поднялась на ноги и встретила их абсолютно спокойно, — вы пришли за мной, да? Вы уже знаете, что я его убила?
— А ты убила?
— Убила. Я убила Евгения Сваранжи и убила бы его, гада, еще один раз, если бы смогла.
— Вы не имеете права допрашивать ее без адвоката! — как резиновый мячик отталкиваясь от земли, Ри резко вскочила на ноги, — ничего не доказано, не известно! Сейчас здесь будет самый лучший адвокат, и….
— Адвокат — адвокатом, знаем мы эти ваши штучки, — перебил старший, — но забрать ее мы должны!
— Надо еще доказать, что это она!
— Да ведь она сама только что призналась! Вы что, не слышали? Обычная история… — он печально покачал головой.
— Она была не в себе! В состоянии аффекта! Да она все время сидит на наркотиках! Она же обкурилась какой-то гадости, приняла таблетки, и просто не понимала, что творит! Она же наркоманка, больная! Я достану кучу медицинских свидетельств, что она не в себе! Вы не можете забрать ее вот так!
— Вы ей кто?
— Сестра. Я ее старшая сестра, несу за нее ответственность! Она не понимала… была не в себе… от наркотиков! Это все от наркотиков! Неужели вы не знаете…
— Вам надо было лучше за ней следить.
— Вы не можете ее забрать!
— Успокойтесь! И не мешайте. Так будет лучше для нее.
— Ри, успокойся! — Нина легко отстранила ее рукой, — все хорошо. Я действительно убила Женю. Я поеду с ними. Я должна.
— Нина… господи… за что?! Почему все это происходит с нами?! За что?!
Старший внимательно посмотрев на девушку, решил не доставать наручники. Просто положил руку ей на плечо:
— Пойдем, девочка.
И, выходя вместе с ними, Нина вдруг оглянулась. Оглянулась и улыбнулась сестре — с абсолютно спокойным лицом…..
59
Вал. Евг. вернулся через три часа. В комнате студии звукозаписи больше не звучала музыка. Было слишком накурено — сидя на диване и обхватив голову руками, Ри курила и курила без конца. Игорь, сидя на поручне дивана, курил за компанию. Больше он ничем не мог ей помочь.
— Все плохо. Гораздо хуже, чем мы думали. Ее отправили в СИЗО. Завтра утром в той квартире, где она жила (то есть у тебя, Ри) будет обыск. Приготовься. Ничего приятного не будет, придется перетерпеть.
— Адвокат?
— Уже приступил к работе. Изучает материалы дела. К сожалению, все слишком ясно. Мы ничем не сможем ей помочь, за одним исключением…. Но тебе это не понравится…..
— Говори! Мне понравится всё!
— Признать ее сумасшедшей и отправить в психдом! Это гораздо лучше, чем тюрьма.
— Это будет замечательно, если удастся! Я согласна на всё, только чтобы она не попала в тюрьму!
— Тогда, думаю, проблем не будет. А в тюрьму она уже попала. Я же сказал, что ее отправили в СИЗО.
— Я не могу написать об этом маме! Она не переживет!
— Пока не пиши. Если мы добьемся признания ее невменяемой и перевода в клинику, ты напишешь, что у нее проблемы со здоровьем и она лечится в каком-то частном санатории…
— Что там произошло? Она действительно убила своего любовника?
— К сожалению, да. Все было очень просто. Сегодня, 11 марта, Нина отправилась домой к Евгению Сваранжи. Жил он в элитном доме в Коломенском, в шикарной квартире, которую недавно купил, с видом на реку. Жил один. Тот дом, доставшийся ему в наследство от Сергея, он сдавал в аренду — в смысле, квартиры, а жить там не хотел. Наша бывшая Розалия так и не получила квартиру в том доме. Но, кстати. Она не бедствует в своем особняке в Серебряном Бору, и гораздо счастливее в роли жены, чем певицы… И еще она бросила пить…
— Говори по существу!
— Я же и говорю. Нина поехала на квартиру к Евгению утром 11 марта. Очевидно, в сумочке у нее был нож. Нож не из квартиры Евгения — похоже, она принесла его с собой. Там на входе, в парадной, есть консьержка, но в тот день в доме устанавливали новую видеоаппаратуру, новые камеры внутреннего наблюдения, поэтому консьержка была вместе с рабочими во внутренних помещениях. Поэтому точно не установлено, когда Нина вошла в дом. Дальше события развивались следующим образом. Где-то без двадцати два дня Нина вышла из квартиры Евгения и сошла вниз. Консьержка уже была на месте. Она знала Нину в лицо, так как девушка часто бывала у Евгения (как и многие другие девушки). Консьержка обратила внимание на плащ и на ее руки: все это было в крови. Девушка подошла к ней и сказала, что только что убила Евгения Сваранжи, зарезала его ножом, и попросила вызвать полицию. После этого девушка спокойно вышла из дома, села в свою машину и уехала. Не растерявшись, консьержка поспешила в квартиру Евгения. Двери в квартиру были раскрыты. Она обнаружила следующее. В гостиной на ковре, в луже крови лежал Евгений Сваранжи. Он был мертв. В горле его торчал нож. Он был одет в джинсы и белый свитер. Вся его одежда пропиталась кровью. Воспользовавшись своим мобильным телефоном, консьержка вызвала полицию и рассказала им все, что знала: то есть о девушке в крови, и дала номер ее машины. По этому номеру Нину и выследили. Приехала она, как известно, сюда. Остальное ты знаешь. По предварительному заключению экспертизы Евгений Сваранжи убит между 11 утра и часом дня. То есть в то время, когда она была у него. В полиции Нину наскоро допросили — как называется, по свежим следам. Она заявила следующее. Утром, около половины двенадцатого, действительно приехала к Евгению. Что произошло между ними, она не помнит, так как в последнее время у нее часто бывают провалы в памяти. Скорей всего, они сильно поссорились, так как она его убила. И когда сознание вернулось к ней полностью, он был уже мертв. Следователь спросил, как она его убила. Девушка сказала, что убила она его точно так, как описывала в своем дневнике много раз, думая об этом убийстве — воткнула нож ему в горло по рукоятку. На вопрос, как такой сильный, крепкий мужчина, как Евгений Сваранжи, не сопротивлялся хрупкой девушке, она ответила, что не помнит. Убила — и все, остальное как в тумане. Следователь спросил, взяла ли она с собой на эту встречу нож. Она ответила, что тоже этого не помнит, но, так как нож этот из ее кухни и она его узнает, то, скорей всего, она взяла его с собой. Ее спросили о наркотиках. Она сказала, что употребляла их в основном в ночных клубах, на вечеринках, и что Евгений знал это, и даже сам ей покупал. Да, кстати: первоначальное освидетельствование (уже провели экспертизу) показало, что она находится под сильным воздействием наркотика, и что приняла она его этим утром. Ее об этом спросили. Она заявила, что ничего не помнит. Но, так как сильно нервничала перед встречей с Женей, то вполне могла глотнуть несколько таблеток, чтобы успокоиться. Как она выразилась, «прийти в норму». Ее спросили, почему они ссорились. Она сказала, что Евгений все время ей изменял, и она решила наказать его за постоянные измены. А что произошло в квартире точно, она не помнит.
— Господи…. Какой-то кошмар! То не помнит, это не помнит… как можно такое не помнить?
— Наркотики. Дорвалась до красивой жизни! Вот поэтому, кстати, у адвоката и возникла идея признать ее полностью невменяемой и отправить в сумасшедший дом на лечение. Не в государственный, конечно, а в какой-то частный пансионат.
— А вдруг это не она? Хотя…..
— Это она, и с этим придется смириться. Девочка попала в настоящую беду. Очень страшную, кстати.
Толстый адвокат с трудом вылезал из своей машины. Роскошный автомобиль представительского класса загораживал въезд в квартал. Автомобиль был просто невероятен — таких было немного в Москве. Несколько желающих полюбоваться на невиданное зрелище (такую крутую тачку!) уже остановились на некотором расстоянии, в самом квартале. И не меньшее количество любопытных прилипло к окнам двора. Из окна офиса Вал. Евга (после смерти Сергея Сваранжи, когда-то давно занимавшего этот кабинет, в нем всегда были открыты окна, а роллеты убраны — Вал. Евг ненавидел темноту) Ри молча наблюдала приезд адвоката, испытывая злость. Этот дорогой автомобиль, жирная фигура в роскошном костюме вызывала у нее злость. Лишний повод для ненависти к Вал. Евгу, сумевшему из всего устроить шоу. Даже из такого — вот…. Шоу — из всего. Закон шоу — бизнеса. К счастью, Вал. Евг убрал репортеров. Репортеров она бы не выдержала. Когда ночью парочка из них попыталась сфотографировать ее через окна квартиры, повиснув на карнизе, она едва не вцепилась Вал. Евгу ногтями в лицо. Он только разозлился:
— Дура! Твоя карьера на нуле. Ни одна желтая газета не желает ничего о тебе писать! Так пользуйся случаем! Такая реклама!
Но ей было плохо, и Вал. Евг репортеров убрал. Просто позвонил в свои желтые газетенки, продиктовал, что нужно написать и велел убрать репортеров. Совсем. И вот теперь — этот адвокат. Он напоминал ей толстого навозного жука и с каждым шагом к подъезду раздражал все больше и больше. Но это был самый лучший адвокат. Он зарабатывал около 1500 долларов в час, консультировал всех олигархов и никогда не проиграл ни одного дела. Впечатление тучности и безразличия ко всему было лишь внешним. Мозги его совсем не заплыли жиром, и многие утверждали, что мозги его на вес золота. Она не верила. Ей казалось: он изумителен для того, кто проворовался, что-то натворил и хочет избежать ответственности, и абсолютно бесполезен для того, кто просто по-человечески попал в беду. Но Вал. Евг нанял его из-за этого принципа: ему казалось, что Нина действительно наломала дров и хочет уйти от ответственности. Она так не думала. Она твердо знала, что Нина больна.