Ракетчики
Шрифт:
— Дарья Павловна, первая очередь. Немедленно на стол. Внутреннее кровотечение.
И перешла к следующему больному. При ходьбе она опиралась на палочку. Обычную деревянную клюку с резиновым набалдашником. Рохлин наблюдал за работой старушки ещё какое-то время. А та была сконцентрирована на работе, так казалось. А на самом деле, ещё на двух проблемах: не упасть при ходьбе и не уснуть от усталости. Потом, наконец, её силы кончились, она ушла в специальную палату, выделенную персоналу для отдыха. Рохлин не стал её теребить. Переезд, перелёт, восемнадцать часов непрерывной работы — зрелый человек не каждый выдержит. А тут — бабушка, божий одуванчик. Генерал пошёл
— Николай Андреевич спустился в щитовую и всё починил. Через двадцать минут всё светилось, как сейчас. Больше тут ему делать стало нечего, физкабинет он отложил на потом, как не срочное, одел ЗК, расспросил дорогу и пошёл в городскую номер пять. Там у них та же беда, что и у нас.
— А почему ваш штатный электрик не справился?
— Нет его, не пришёл. Телефона у него нет. Живёт — далеко. Может, погиб, может, в подвале сидит.
— А где находится городская номер пять?
— Коля, а где твоя супруга?
— Тут где-то спит. Умаялась, наконец. Коньячка не желаешь? По соточке?
— Давай. Выведет он там радионуклиды или нет — ещё вопрос, а нервы подлечить надо. Столько слёз, горя, боли, трупов видел сегодня… Скажи-ка, Коля, а, правда, вы сами сюда желание изъявили… Корибут не…
— Лёва, гадом буду. Чем тебе поклясться? Зина и Лидия Ивановна подорвались сами, а мы, с Николаем Андреевичем — хвостиком. Корибут тут вообще не при делах, он нас отговаривал. Если ты думаешь, что мы пиаримся, или это подготовка какой-то операции — выбрось из головы. Камеры сегодня вокруг нас были, но это ваши, не наши. Какая-то местная телекомпания с длинным названием. Документы я проверил, вроде, всё нормально. Что не так?
— Ладно, замнём для ясности. А скажи-ка, генерал, почему ваша техника работает в зоне, а наша и буржуйская — нет?
— Любишь ты военные тайны выведывать. Хотя, Саня должен был вас давно агитировать за Советскую власть, предлагать свою электронику.
— Мы не хотели зависеть. Восстанавливали своё производство.
— Во-во, старое, полупроводниковое. А у нас теперь есть две разных элементных базы. Кроме полупроводников мы можем собирать изделия из приборов на микролампах. Бывшие ваши красноярские ребята этим занимаются. Под руководством Засёмко. Почему знаю: это в моей, Запорожской СПЗ. Ещё по одной?
— По последней. И завязываем. Спать надо идти.
— Коля, скажи, брат, за что ты не любишь Корибута?
— Лёва, только тебе, ждр… жрд… дружище. Забери меня у него. А? Попроси, скажи, что тебе нужен именно я, что я — хороший криспис… крипсис… кирзис-менежер, так это у американцев называется. Он меня за яйца держит. Во-от так! Ты не подумай, что я совсем гад. Это только тебе всё рассказывал. Ты — друг. Тебе — можно. А другим — ни-н-ни. Зину я люблю, а его… Он меня заколдовал. Правда. Ве-ериш-шь мне? У себя в Камышине я был первым парнем на деревне. И в Москве мог себе позволить жить свободно. Первая жена…
— От которой у тебя девочка?
— Н-ну, да. А ты откуда
— Ты чё?! Не вой, Коля, неудобно.
— Тебе неудобно?! Это мне неудобно! Выручи, друг? Забери меня от него? Попроси, пусть меня расколдует. Что тебе, жалко, что ли? Как генерал генерала прошу, Лёва. Ты меня понимаешь?
Рохлин лежал на топчане и думал. Вспоминал весь прошедший день. Перед глазами проходили бойцы России в «цыплятах» Руси, проезжали самосвалы России, нагруженные российскими кранами. Но! Без роботов Руси эти камни так быстро бы не разобрали. Технология разбора завалов предполагает аккуратность, чтоб спасти ещё живых. Оперативно и чётко работало МЧС России: вставлялись стёкла и фанера в окна, эвакуировались люди, переселялись, лечились. «Но фанеру и стёкла привезли светлорусы на самолётах. Подали пример, научили многому. Сладов помог сориентироваться в обстановке, не дал скатиться в панику и суматоху. Крутой мужик, наверно, был в молодости. Нет, много, очень много делали наши, россияне. Но без Руси потери были бы значительно больше. Так легко бы не отделались. Далеко ушла Русь в технике. Да и в науке, скорее всего. Мобильная АЭС, ЛР-ки…»
— С точки зрения концепции национальной безопасности, эти действия могут привести к возрождению нации, но всё нужно обыграть тонко, профессионально с медийной точки зрения, ненавязчиво. Я считаю, что Русь в этом деле чистый благотворитель. Они много теряют, как, в своё время, СССР кормил всяких папуасов, под обещания выбрать социализм, а те потом дули показывали. А денежки — тю-тю.
— Корибут может не согласиться, я согласен с генералом Ивановым. А если он не согласится — неудобняк будет вселенский. Хоть под стол лезь.
— А мне, вообще, идея не нравится. Ты меня, конечно, извини, Лев Яковлевич, я буду говорить прямо, как думаю. Мы рисковали, головы под пули киллеров подставляли, власть взяли. Не буду отрицать: с помощью Корибута. Дальше, мы рисковали, спасли Россию от падения в пропасть, заняли достойные места. А кем мы станем? Уйдём на пенсию? Или в дворники? Он нас не оставит. Мы — не его команда. А я уже старый человек, чтобы гнуться.
— Друзья, позвольте я дам реплику. Меня он сам вам отдал, чтоб у вас был идеолог. Я ведь прижился? Прижился. Я Корибута знаю чуть лучше вас. Не один год работали вместе. И он сам, и его команда — нормальные люди, наши, военная косточка, так сказать. Я считаю, что мы сможем договориться.
— Ага! Да он помешан на своей рейтинговой системе! А откуда я знаю, сколько у меня выйдет аикью, или какая другая цифирь?
— Не демонизируйте, будьте любезны. У них тоже не всё так просто. Для своих, кто был с ним с самого начала, Корибут делает постоянную надбавку. Большую. Хватает. Он даже разгильдяя и бабника Кармышова никуда не задвинул. Шпионку ему в жёны дал! Я — за. Думаю, что можно будет договориться о власти.
— Эх, братцы, вы тут спорите, а я больше всего боюсь, что он нас не возьмёт.