Ракеты стартуют с моря
Шрифт:
И как нельзя кстати, в один из дней произошла такая нужная встреча с командующим Тихоокеанским флотом адмиралом Виталием Алексеевичем Фокиным. Командующий прибыл на техническую позицию полигона, ходил по всем помещениям, внимательно осматривал их, делая отдельные замечания, из которых я запомнил его высказывание, что "строить нужно на века". В отличие от северного полигона (здесь было отведено достаточно времени для строительства), все сооружения были каменные, добротные, с бетонными дорогами между ними, да и грунт другой, не болото.
Я представился командующему, доложил, кем и с какой целью командирован на флот, и попросил принять меня для доклада о моей оценке состояния дел и своих предложениях. Адмирал назначил встречу
В назначенное время я прибыл в штаб флота и вскоре был приглашен к командующему. Хотя по званию и занимаемой должности между нами была "дистанция огромного размера", адмирал вышел из-за стола, поздоровался со мной за руку и пригласил сесть напротив. Чтобы не отнимать у него много времени, я сразу подал проект приказа. Командующий стал внимательно его читать. Документ был объемным, на 12-ти листах. В нем не только ставились задачи перед задействованными службами флота, но и были показаны место и роль каждой в достижении конечной цели всей операции. Проект был составлен так, что в нем шла речь о заключительном этапе операции. Каких-либо оргвыводов в связи с невыполнением в срок отдельных мероприятий на начальном этапе согласно прошлому приказу он не содержал, однако срок завершения всей операции был оставлен прежним, соответствующим указаниям главкома ВМФ. Так что отстающим нужно было мобилизовываться и форсировать свои действия.
Не поворачивая головы, я рассматривал кабинет адмирала. Запомнился стоящий на полу большой глобус. Впечатляли просторы Тихого океана и протяженность нашего тихоокеанского побережья, вдоль которого располагались военно-морские базы и другие объекты флота, и становилось понятным, почему значительную часть времени командующий флотом проводил вне своего кабинета. Хозяйство было огромным и к тому же рассредоточенным на большие расстояния.
Закончив чтение, В.А.Фокин перелистал проект еще раз, а затем, взяв карандаш, стал в раздумье что-то вычеркивать в конце текста. Скосив глаза, я увидел, что корректируется число выделяемых специальных автомашин, естественно, в сторону уменьшения. Я попросил оставить их количество прежним и пояснил почему. Он согласился. По-моему, проект приказа его удовлетворил.
Затем командующий пригласил к себе начальника штаба флота контр-адмирала Н.Н.Амелъко и передал документ ему "на оформление для подписи". Прощаясь, я попросил поскорее подписать приказ. Дня через два, поднимаясь по ступеням крыльца штаба, я встретил выходящего командующего. На мое приветствие он ответил: "Я приказ подписал!"
Полагаю, что вышедший приказ возымел свое действие. Повышенное внимание командующего к подготовке пуска баллистической ракеты с подводной лодки, проводимого впервые на флоте, и жесткие ограничения по времени заставили принять все меры к выполнению приказа, но уже срочно.
Забегая вперед, скажу, что даже при форсировании событий стрельбу удалось провести только в сентябре. Нетрудно предположить, что без приказа командующего готовность стартовой позиции и боевого поля была бы сдвинута на конец осени – начало зимы, когда наступает период вероятных штормов и даже ледостава в районе стартовой позиции. И как следствие невозможность ее использования в этом году.
НА ТРАССЕ СТРЕЛЬБЫ
Приближение назначенного срока испытаний и осени не могло не беспокоить командование флота.
С целью проверки готовности стартовой позиции и боевого поля начальником вооружения и судоремонта флота капитаном 1 ранга Павлом Петровичем Еременко была организована инспекционная поездка. В его группу вошли капитан 1 ранга В.П.Соловьев, инженер-капитан 2
Из Владивостока ранним утром мы вылетели на военном "ЛИ-2". Через несколько часов приземлились в районе одной из военно-морских баз. После короткой остановки продолжили движение уже на борту большого "охотника". Корабль набирает ход и идет вдоль берега. На море штиль, солнечно и достаточно тепло. Мы все на верхней палубе, любуемся живописным, покрытым плотным кудрявым лесом берегом. Затем берег становится выше и переходит в крутые скалистые отроги гор. Невольно задумываюсь о том, как удалось разместить в этих условиях кинофототеодолитные посты для слежения за траекторией полета ракеты.
Через некоторое время с левого борта наблюдаем людей и палатки, расположенные на узкой осушке между урезом воды и почти отвесными скалами. Мы на стартовой позиции.
Охотник бросает якорь, за борт вываливается шлюпка – 4-весельный ялик. П.П.Еременко спускается в нее первым и садится на корму за руль, беря на себя обязанности старшины. Не удивляюсь этому, во-первых, потому, что он старший в нашей команде, а во- вторых, даже внешне похож на моряка: крепкого телосложения, мужественный, уверенный в себе, простой в обращении человек.
Шлюпка ходит на зыби, и я одной ногой случайно попадаю на банку, невольно нарушив неписаный морской закон. Это не остается без внимания, немедленно следует замечание от старшины шлюпки. Члены группы разбирают весла и по команде "Весла на воду!" гребут к берегу.
Несмотря на то что инспекция обычно не сулит ничего хорошего, "туземцы" во главе с начальником стартовой позиции встречают нас радостно и помогают втянуть шлюпку на берег.
Все тяжелые авральные работы по выгрузке техники и снаряжения на необорудованный участок суши, установке теодолитов, устройству быта уже закончены. О трудностях никто не говорит, но они очевидны. Вспоминают, как один из офицеров сорвался с обрыва и чудом удержался на выступе, с которого его удалось поднять с помощью пенькового конца. Рассказывают с улыбкой, но понятно, что тогда было совсем не смешно. Моряки обжились, уже подготовились и ждут того дня, ради которого они проделали всю эту тяжелейшую работу.
Сразу же после знакомства и доклада неутомимый П.П. Еременко начинает осмотр измерительных постов. Но до них еще нужно добраться. Пройдя через узкую полосу густой и высокой, почти в человеческий рост, какой-то невиданной травы с огромными яркими цветами без запаха, по узкой и крутой тропе поднимаемся на плато и попадаем на зеленую поляну с огромными соснами. Океан под нами. На поляне постройки, которые ранее занимали пограничники. Здесь, на краю поляны, находится центральный кинофототеодолитный пост. Два других, подобно ласточкиным гнездам, разместились на склонах гор.
На берегу установлены телеметрическая и радиостанции, а также аппаратура службы единого времени, которая по сигналу с подводной лодки будет выдавать временные отметки на все посты траекторных и телеметрических измерений.
Удаленность стартовой позиции от полигона и отсутствие телефонной связи усложняли решение возникавших вопросов, однако и это не помешало: все было отлажено, быт устроен, настроение личного состава боевое.
Во второй половине дня направляемся к боевому полю. Снова на большом "охотнике", а потом, ввиду мелководья, пересаживаемся на небольшое суденышко – гидрографический промерный бот. Все продумано и четко организовано, нас везде уже ожидают, нигде ни минуты простоя. Пересекаем пролив, и вот мы в районе боевого поля. Песчаный берег, сосны, дюны и солнце. Впечатление такое, что мы на Рижском взморье. Добираемся к зданиям, где размещаются службы и личный состав боевого поля. Находятся они на территории бывшего лагеря. Постройки рубленые, добротные, из толстых бревен, особенно бывший карцер, напоминающий древний скит.