Ральф де Брикассар
Шрифт:
— А мы не можем уехать завтра же, мне хочется побыстрее попасть на свой остров?
— Ну что ж, можно и завтра, — кивнул Ральф.
70
Ночью Вирджиния спала плохо: ей чудилось, что открывается дверь и в ее спальне появляются то Алекс, то звероподобный Майкл, а то они оба вместе нависают над ней, и она, холодея от ужаса, ждет, что сейчас войдет Ральф, увидит ее гостей и все поймет. Даже во сне Вирджиния чувствовала свое учащенное сердцебиение, тошноту, очевидно вызванную ни на миг не отпускающим ее нервным напряжением. В эту ночь даже терзавшие ее долгие месяцы кошмарные видения исчезли, и, очнувшись еще до рассвета, она поднялась и стала торопливо собирать вещи. Уехали они утром, сразу после завтрака.
Едва
В Хайворте Ральф с Вирджинией сразу же заехали к кузине Джорджине, чтобы забрать Банджо и Везучего. Коты уже освоились на новом месте и встретили прежних хозяев не очень любезно. Банджо фыркал и тряс головой, пока его несли к машине. Подросший Везучий в негодовании пытался вырваться из рук Вирджинии.
Кузина Джорджина не знала, где усадить дорогих гостей, и с радостными восклицаниями бегала вокруг. Еще бы! Они заехали к ней, а не к кому-нибудь другому из родственников. Даже у матери еще не были. Своей проницательностью кузина Джорджина приобрела невиданный авторитет среди своих родственников, а уж как она выросла в собственных глазах — и говорить нечего. Но ведь это и справедливо: она оказалась поумнее, чем все остальные. В то время как другие отвернулись от Вирджинии, когда она ушла из дома ухаживать за бедной малюткой Фанни Грин, а потом вышла замуж за Ральфа де Брикассара, не кто иной, как она, кузина Джорджина, проявила к Вирджинии сочувствие и даже подарила одну из своих лучших вышивок. Теперь-то все поняли, что с Вирджинией надо было вести себя по-другому, даже Мэри Тримбал всегда, когда надо и не надо, напоминает всем, как они с Корнелией были добры к Вирджинии, и та их тоже выделяла среди других родственников. Может, и выделяла, хотя этого никто не замечал, но приехали-то они не к ней, а к кузине Джорджине, пусть и за кошками, но и их они отдали не кому-то другому. В общем, кузина Джорджина была на седьмом небе от счастья.
— Ты стала настоящей красавицей, Вур…, о прости, я по привычке хотела назвать тебя старым именем, — воскликнула кузина Джорджина, — милочка, сразу видно, что муж любит тебя, ты так похорошела.
Вирджиния улыбалась кузине, хотя ее оговорка «Вурж» сразу же напомнила ей ее другую кличку: «Таинственная Незнакомка». Получается, что вся ее жизнь проходит под разными прозвищами, из которых единственное — «Лунный Свет» — согревало ей душу.
71
Весть о том, что Вирджиния и Ральф вернулись и опять поселились отшельниками на своем острове, мгновенно облетела Хайворт, и Джексоны стали готовиться к приему своих знатных родственников. Миссис Джексон и кузина Мелисандра летали, как на крыльях, хотя их самолюбие было уязвлено тем, что прошла уже неделя, как де Брикассары прибыли на остров, но до сих пор Вирджиния, не говоря уж о Ральфе, в их дом и носа не кажет. И все-таки миссис Джексон наняла работниц, чтобы они вычистили и вымыли дом, старый Саймон заново отремонтировал крыльцо. Увядший опять куст розы постригли и удобрили. Миссис Джексон и кузина Мелисандра теперь никуда не отлучались, опасаясь не оказаться дома, когда придет Вирджиния. Все остальные родственники тоже как бы мимоходом по несколько раз в день забегали в дом на Элм-стрит в надежде встретить там Вирджинию и пригласить их с мужем к себе в гости.
Вирджиния приехала в дом матери только через две недели. Ральф с раннего утра ушел в лес, он теперь пропадал там целыми днями, и Вирджиния решила, что пора уже навестить мать. Она была сама за рулем их дорогой шикарной машины,
Увидев остановившуюся возле ее дома сверкающую машину, миссис Джексон со всех ног кинулась на улицу, чтобы прямо там, на виду у всех, обнять свою дорогую дочь. В этот день на посту в доме миссис Джексон были дядя Джефсон и тетя Патриция. Они, соблюдая приличия, пропустили вперед мать, а потом уж и сами поспешили вместе с кузиной Мелисандрой на улицу, где миссис Джексон уже громко восторгалась тем, как выглядит ее дочь, как она одета и в какой машине приехала. Она кинулась целовать дочь, и Вирджиния с трудом преодолела в себе желание отстранить мать и ограничиться тем, что просто пожать ей руку. Но пришлось терпеть поцелуи, объятия, восклицания и даже слезы, от которых не удержалась кузина Мелисандра.
Какие бы тягостные воспоминания ни вызывали у Вирджинии ее родственники, но встреча была трогательной, и неожиданно Вирджиния почувствовала нечто вроде радости при виде всех своих чопорных, напыщенных и вместе с тем родных людей, с которыми ее связывает целая жизнь.
Вирджиния вытащила из машины большую сумку, набитую разными вещами и безделушками, которые она утром перед своим бегством из Нью-Йорка побросала туда для подарков родственникам. Теперь она даже сожалела, что не нашла времени купить им более дорогие подарки с учетом вкусов каждого из своих родственников. Спасло ее лишь то, что во время путешествий с Ральфом она покупала везде разные сувениры и приглянувшиеся ей безделицы да еще заказывала себе у портных туалеты, которые потом ни разу не надела. Так что подарки достались всем, и Джексоны были довольны не столько самими подарками, сколько тем, что они получены от Вирджинии. Значит, она все-таки помнит о них и не забывает, к какому клану принадлежит сама.
Скоро беспроволочный телеграф собрал в дом миссис Джексон почти все семейство. Пришла даже Корнелия, которая к тому времени стала миссис Эндрю Трентон и превратилась в пышнотелую красавицу, правда, не совсем довольную доходами своего мужа, которые не позволяли им приобрести дом хотя бы в Бостоне или Буффало, где угодно, лишь бы выбраться из Хайворта. Пример Вирджинии не давал Корнелии покоя; вот и сейчас она изнывала от зависти, наблюдая за тем, как небрежно и легко Вирджиния достает из сумки дорогие изысканные наряды и раздает их своим тетям и кузинам. Корнелии тоже досталось необыкновенно красивое платье, сшитое по последней моде.
Правда, как с улыбкой заметила Вирджиния, оно немножко узко теперь для Корнелии, но в швах есть запас, можно отпустить, она просто не учла изменившихся габаритов кузины. Корнелия вспыхнула и готова была швырнуть платье прямо в улыбающееся лицо Вирджинии, но вовремя сдержалась. Во-первых, платье было такое, какое сама Корнелия заказать не сможет, а во-вторых, не стоило злить Вирджинию; все-таки она теперь богата и у них с мужем большие связи, может быть, когда-то придется обратиться к ним за помощью. Во всяком случае она не собиралась заканчивать свой век в Хайворте.
Сидя в гостиной за чаем в окружении радостно взволнованных родственников, Вирджиния чувствовала себя в полной безопасности и совершенно свободной от своих кошмарных наваждений. Какие нелепые парадоксы подбрасывает ей судьба! Только три года назад она задыхалась здесь и мечтала о глотке свободы, а сейчас здесь же ищет спасения от себя самой, другой мир и другое окружение сковали ее еще более тяжкими цепями. Вирджиния смотрела на дядю Роберта, который теперь в ее присутствии не позволял себе никаких шуточек, на постаревшего дядю Джефсона, на тетю Тримбал и кузину Лилиан, на лица других родственников и представляла, как изменятся их лица, какими они станут растерянными и злобными, у кого как, если вдруг они бы узнали, чем она занимается в Нью-Йорке. Холодок ужаса на минуту окатил ее, и Вирджиния снова успокоила себя тем, что здесь она в полной безопасности и никто никогда не узнает о ее порочных наклонностях. Причем бывших. Жизнь на Сауресе восстановила утраченное было душевное равновесие и все происходившее с ней в доме миссис Эллен вспоминалось теперь только как дурной сон, не более того.