Рамунчо
Шрифт:
В эту ночь поверхность реки кажется блестящим неподвижным, чуть более ярким, чем небо, зеркалом, в котором отражаются и все созвездия, и вся гора на испанском берегу, вырисовывающаяся темным силуэтом в тихом летнем воздухе. Лето, приближение лета чувствуется во всем, и в этом прозрачном и нежном сумраке, и в томной теплоте воздуха, разлитой над рекой, на берегу которой бесшумно трудятся контрабандисты.
Но сегодня устье реки, разделяющей две страны, кажется Рамунчо каким-то особенно печальным, замкнутым, замурованным вздымающимися вокруг черными горами, у подножия которых тут и там светятся мерцающие огни. И тогда его вновь охватывает желание узнать, что находится там, далеко, по ту сторону мрачных гор… О, уйти туда! Вырваться хоть на время из-под власти этой страны, которую он, однако, так любит. Прежде чем смерть поглотит его, вырваться из-под гнета однообразного и безысходного существования. Испытать что-то иное, бежать отсюда, путешествовать, узнать новое.
Не переставая наблюдать
Старый эчезарский священник, некогда обучавший его катехизису, [34] заинтересовавшись любознательным юношей, стал давать ему книги и беседовать с ним о тысяче разных вещей: о движении звезд, о безграничности вселенной, приоткрывая его взору величественные бездны пространства и времени.
34
Катехизис – краткое изложение христианского вероучения в форме вопросов и ответов.
И вот врожденные сомнения, страхи и отчаяние, тяжелое наследие чужестранца, пробудились и черной пеленой затуманили его душу. Под широким пологом ночного неба наивная вера баскского мальчишки стала слабеть. В его сердце нет более простодушной доверчивости, необходимой, чтобы не рассуждая принимать обряды и догмы, все в беспорядке смешалось в его юной душе, и некому наставить его на путь истинный. Он не знает, что самое благоразумное – доверчиво склониться перед освященными веками молитвами и верованиями, ибо через них, быть может, и открываются людям непознаваемые истины.
Звон пасхальных колоколов, который в прошлом году наполнял его благоговейным и сладким чувством, сейчас казался ему заурядной музыкой, немного грустной и почти лишенной смысла. Отзвучала последняя нота торжественной мессы, и он с невыразимой грустью прислушивается к могучему гулу волн, быть может, с сотворения мира бьющихся о берега Бискайского залива, и чей вечный зов в тихие вечера долетает до слуха людей по ту сторону гор.
Но грезы его непостоянны… По мере того как устье окутывается мраком и человеческие жилища исчезают из виду, река понемногу принимает иное обличие, и вдруг, словно по мановению волшебного жезла, перед его глазами остаются только длинные, обрывистые, вечно неизменные линии берегов, и он с удивлением замечает, что в голове у него бродят туманные мысли о совсем старых временах, расплывчатых и загадочных в своей древности. Дух древних времен, который порой выходит из-под земли в тихие ночи, когда засыпают мятежные силы дня, дух древних времен, кажется, начинает вокруг него свой бесшумный полет. Его интуиция и художественное чутье не были отточены образованием, а потому он не может выразить словами теснящиеся в душе неясные и тревожные предчувствия. Мысли хаотически бьются в его мозгу, так и не находя выхода. Но вот огромный красноватый серп луны медленно исчезает за черной горой, и в окружающих предметах на какой-то миг появляется нечто дикое и первозданное; зыбкий призрак первобытных времен, притаившийся в каком-то уголке пространства, на мгновение обретает плоть, и душу Рамунчо охватывает необъяснимый трепет; он невольно представляет себе людей, которые жили в этих лесах в те времена, в те туманные и незапамятные времена, потому что ночную тишину разорвал донесшийся откуда-то издалека мрачный фальцет протяжного баскского крика irrintzina, единственного, с чем Рамунчо так и не смог до конца свыкнуться в этом краю… Издали доносится нестройный и словно насмешливый гул, железный грохот, свистки: там, позади них, во мраке французского берега мчится поезд Париж – Мадрид. И дух старых времен складывает свои сотканные из сумрака крылья и исчезает. Снова все погружается в безмолвие, но дух не возвращается: это нелепое грохочущее чудовище прогнало его.
Наконец лодка, которую поджидали Рамунчо и Флорентино, решается показаться на горизонте, различимая только для зорких глаз молодых контрабандистов: маленькая серая скорлупка, оставляющая позади себя легкую рябь на черном зеркале воды, в которую опрокинуто усеянное звездами небо. Время выбрано очень удачно: таможенники в этот час не слишком усердно несут свою вахту, да и видно очень плохо, так как только что погасли последние отблески солнца и скрывшегося за горой месяца и глаза еще не приспособились к окутывающему землю сумраку.
Теперь, взяв длинные рыболовные шесты, они молча идут по воде за своим запретным грузом…
14
В следующее воскресенье в Эррибияге, расположенном довольно далеко от Эчезара, у подножия высоких гор, состоится большая игра. Рамунчо, Аррошкоа и Флорентино будут играть против трех знаменитых испанцев. В этот вечер, чтобы немного размять мышцы, они собрались потренироваться на площади Эчезара, и Грациоза с подружками пришла заранее и устроилась на каменных скамьях, чтобы
Аррошкоа уже пришел и, привязав к руке перчатку из ивовых прутьев, играл один, а мальчишки подбирали ему мячи. Но о чем думают Рамунчо и Флорентино? Куда они запропастились?
Наконец они появились, вспотевшие, запыхавшиеся, неуклюже переставляя ноги. В ответ на насмешливые вопросы девчушек – когда их много, они всегда подтрунивают над мальчиками – те улыбнулись и постучали себя по груди, издавшей гулкий металлический звук. По горным тропинкам они вернулись из Испании, облаченные в тяжелые доспехи из медных монет с изображением славного короля Альфонса XIII. [35] Новая проделка контрабандистов: по поручению Ичуа они с выгодой обменяли довольно крупную сумму на биллоны, [36] чтобы затем сбыть их один к одному на ближайших ярмарках в различных деревнях Ландов, [37] где имеют хождение испанские монеты. Вдвоем они принесли в карманах и под рубашкой килограммов сорок меди и высыпали все это дождем на древний гранит ступеней к ногам смеющихся девочек, поручив им считать и стеречь монеты. Затем, вытерев пот и немного передохнув, принялись играть и прыгать, и им казалось, что, избавившись от этого груза, они стали еще более легкими и проворными, чем обычно.
35
Альфонс XIII (1886–1941) – испанский король, правивший с 1902 г. по 1931 г., когда был свергнут революцией и бежал за пределы страны. Роман П. Лоти вышел в свет в 1897 г., когда Альфонс XIII был еще мальчиком, а правила за него мать (королева-регентша).
36
Биллон (биллонная монета) – неполноценная монета, в которой количество благородного металла (в данном случае – серебра) составляет меньшую часть и значительно уступает примесям – меди и ее сплавам.
37
Ланды – равнинная песчаная местность во Франции, вдоль Бискайского залива, достигающая в ширину 100–150 км; у океанского побережья значительную площадь занимают дюны.
Кроме трех или четырех мальчишек, носившихся, как котята, за перелетающими через стену мячами, на площади были только эти девчушки, сбившиеся в стайку на самом нижнем ряду пустынных в этот час красноватых каменных ступеней, среди которых уже пробивались стебельки травы и первые апрельские цветочки. Их белые и розовые ситцевые платьица казались островками радости в этом торжественно-печальном месте. Рядом с Грациозой сидела белокурая Панчика Даргеньярац. Ей тоже было пятнадцать лет, и она была помолвлена с ее братом. Они собирались в ближайшее время пожениться, потому что Аррошкоа, как сын вдовы, был освобожден от военной службы.
Критикуя игроков, раскладывая кучками монеты, они смеялись и щебетали с таким певучим акцентом и таким раскатистым «р» в конце слов, что казалось, будто во рту у них трепещут крылышки воробьев.
Юноши тоже от души хохотали и время от времени, чтобы отдохнуть, усаживались рядом с девочками. Этих насмешливых девчушек они боялись гораздо больше, чем публики на больших соревнованиях.
Грациоза сообщила Рамунчо, что мать разрешила ей поехать на праздник в Эррибияг, посетить этот незнакомый ей край и посмотреть на игру. Она поедет вместе с Панчикой и ее матерью. Они встретятся с Рамунчо в Эррибияге и, может быть, вернутся вместе.
За те две недели, что они встречались по вечерам, ему впервые удалось поговорить с ней на людях, при свете дня, отчего в их манерах появилась какая-то скованность, под которой скрывалась сладостная тайна… Ему давно уже не случалось видеть ее так близко при таком ярком свете: этой весной она еще больше похорошела. И как же она была прелестна! Грудь ее стала более округлой, талия более тонкой, а в походке появилась элегантная гибкость. Она по-прежнему была похожа на брата, те же правильные черты, тот же безупречный овал лица, только глаза их становились все более различными: голубовато-зеленые уклончивые глаза Аррошкоа никогда не смотрели в лицо собеседника, в то время как черные, опушенные густыми ресницами глаза Грациозы всегда смотрели пристально и прямо. Рамунчо ни у кого не видел таких глаз; он обожал их простодушную нежность и затаенный в их глубине тревожный вопрос. Задолго до пробуждения в нем чувственности взрослого мужчины эти чистые и добрые глаза завладели его нетронутой детской душой. И вот теперь великая чародейка-природа, загадочная и могущественная, облекла трепетную душу красотой плоти, которая властно влекла к себе его плоть, как к божественному причастию.