Рандеву с незнакомкой
Шрифт:
Вся страсть этого мира, вся боль и нежность, вся нега и все напряжение в один миг, в одну секунду проносящиеся перед глазами и взрывающиеся внутри – ради этого мгновения стоило жить.
Разве я не прав.
«Держи себя в руках. Держи себя в руках!». – Эту фразу я твержу как заклинание, пока мы поднимаемся ко мне на седьмой этаж. Лифт, естественно, не работает. Я боюсь, что руки у меня будут дрожать и я не открою замок.
Щелк! Дверь захлопывается за мной.
Две женских руки нежно ложатся мне на плечи и разворачивают к себе. В полутемной прихожей мы целуемся как подростки, впервые дорвавшиеся до запретного плода.
Как же мне хорошо! Господи, как же мне хорошо! Никогда не думал, что мне еще раз придется испытать это восторг, связанный не с ОБЛАДАНИЕМ женщиной, а с ПОКОРЕНИЕМ женщины, с первыми касаниями, которые служат даже не прелюдией любовной игры, а предисловием к ней.
Теплые нежные губы касаются моего рта, ее язык играет с моим. Нам жарко.
– Давай помогу снять пальто…
– Скажи уж сразу: раздеться.
– Язва…
– А то!
Кто сказал, что страстные любовники торопливо срывают с себя одежду, разбрасывая ее везде по углам? Неправда. Страсть тем и хороша, что позволяет растянуть каждое мгновение в наслаждение долгое, манящее, трепетное.
– Пойдем в душ.
Раздеваясь, она определенно играет со мной. Ведь дразнит не сама нагота, а только намек на нее. Оставшись в нижнем белье, она хватает полотенце и стыдливо заворачивается в него.
– Отвернись!
Стоя лицом к стене, я не могу не смотреть краем глаза в часть зеркало. Стоящее в соседней комнате, оно не может показать мне всю картину, а только отдельные запретные участки. Мелькнуло плечо… Кисть.. Босая ножка… С ума сойти, как она умеет дразнить! И делает это тонко, со вкусом, держа меня в постоянном напряжении.
– Закрой глаза!
Игра… Красивая, умная игра. Это умение заложено, наверняка, в каждой женщине. И к сожалению, далеко не каждая умеет воспользоваться этим даром.
– Иди ко мне. Вслепую…
… Мы стоим вдвоем, обнаженные, под душем. Мелкие капли на ее лице… Я собираю их губами. Нежно… Каждую. Мои руки скользят по ее телу, чувствуя нервную гибкую спину, упругую грудь, бедра, ягодицы. Наши поцелуи становятся все более и более страстными, я сжимаю ее в объятиях крепко-крепко, как будто
Впрочем – боюсь.
Потерять -боюсь.
Сейчас, когда наслаждение становится таким осязаемым…
Я опускаюсь на колени и начинаю ласкать ее языком. С ее губ срывается сладостный стон, переходящий постепенно в пульсирующий крик.
– Еще, еще, еще!
Игра губ. Игра людей. Теперь уже я стою, прислонившись спиной к мокрому кафелю и наслаждаюсь каждой секундой.
… И потом мы еще стоим под душем, остывая от первого взрыва восторга.
– Идем! – Я подхватываю ее на руки и несу на кровать.
– Я хочу тебя! – Это говорим мы оба. Это говорят наши глаза. Наши руки. Все наши чувства.
И все меркнет, затормаживается, гаснет, остаемся только мы.
И тот миг, когда я делаю ее женщиной.
… Она лежит на моей груди и дремлет. А у меня все еще пульсирует в ушах кровь. Я снова ее хочу. И я знаю, что через некоторое время она проснется, и мы снова будем любить друг друга. Столько, сколько даст нам эта волшебная новогодняя ночь.
– Я думала, вся простыня будет в крови…
– Это не обязательно. Все зависит от особенностей женского организма.
– А как же подтверждение первенства?
Переворачиваю ее на спину и долго-долго смотрю в ее глаза.
– Мне это не надо. Я просто хочу тебя.
… И снова я люблю ее. Теперь уже не девушку. Но секс от этого не менее прекрасен. И когда я не сдерживаюсь, когда вздрагиваю – и прижимаю ее к себе еще крепче, то чувствую, как и внутри нее взрывается ярко-красным бутоном цветок наслаждения.
Серебряное.
Когда-нибудь потом, много-много лет назад, когда сеть из маленьких серебринок с висков накроет всю твою голову…
Когда твой внук первый раз улыбнется тебе…
Когда тебя будут называть не иначе как "мать семейства"…
Может быть, ты скажешь себе честно, почему ты поступила именно так. Но как бы ни сложилась твоя жизнь, ты знаешь: так было надо.
И уходя из его дома, оставив на сонных губах последний поцелуй, и закрывая за собой дверь, и идя по заснеженным улицам еще не проснувшегося новогоднего города, ты будешь тихо улыбаться самой себе.
… И весь мир будет улыбаться тебе в ответ.
31 декабря 2003 г.