Рандеву с «Варягом»
Шрифт:
— Мистер Сенес, я считаю, что мы не должны остаться в стороне от происходящего вопиющего нарушения всех норм международного права. Ведь Корея — нейтральное государство!
— Как жаль, что об этом не вспомнили японцы, высаживая здесь десант, — с сарказмом ответил бритту Виктор Сенес. — Да, а разве вы не получили извещение от ныне покойного японского адмирала, что Япония оккупирует Корею? Странно, неужели он только вас забыл об этом известить? Вот и письмо русского адмирала, полученное мной незадолго до этого собрания. В нем он сообщает, что Россия не оккупирует Корею, а всего лишь защищает ее от японской агрессии…
— Синьоры, синьоры, не ссорьтесь, — попытался успокоить своих коллег Риччи Бореа. — Мы сегодня должны выработать общую позицию на все
— Я воздержусь, — оторвавшись от мыслей о выгодном бизнесе, сказал Уильям Маршалл, — я не получил на этот счет соответствующих инструкций от Госдепартамента, поэтому вы, господа, можете принимать какие угодно решения, но без меня. Впрочем, я готов выслушать все предложения, чтобы сообщить их послу САСШ в Сеуле.
Льюис Бейли укоризненно посмотрел на янки, а Сенес лишь досадливо махнул рукой, дескать, что возьмешь с этих белых дикарей из Нового Света. А итальянец понес какую-то чушь о том, что надо обратиться к обеим сторонам конфликта, с предложением соблюдать нейтралитет Кореи.
В общем, все участники совещания так ничего и не смогли согласовать. Все, кроме Маршалла, на словах готовы были обратиться с протестом к русским по поводу ведения ими боевых действий в нейтральном порту. Но при этом предлагалось считать такими же нарушителями международного права и японцев, первыми высадившихся в Чемульпо и объявивших об оккупации Кореи. Подобный документ, будучи написанным, больше смахивал бы на послание человека, больного шизофренией. Понимая это, никто из присутствующих и не настаивал на принятии такого решения. Все понимали, что уже завтра на руках у русского адмирала будет бумага с подписью и печатью корейского императора Коджона, которая разрешит ему делать в Корее все что угодно. Только бизнес и ничего личного.
А противостоять силой вторжению русских в Корею никто не рвался. Чем могла бы закончиться такая попытка, красноречиво говорили обломки японских крейсеров, видневшиеся из-под воды у входа в залив, и трупы японских солдат, для которых несколько десятков нанятых корейцев рыли сейчас большую общую могилу.
Мало-помалу все пришли к выводу, что самой правильной и выигрышной была бы позиция, занятая американским командиром. Действительно, стоит ли лезть в драку, если нет полной уверенности в том, что эта драка не закончится плачевно для ее участников. Поэтому командиры иностранных стационеров, пошумев и поспорив еще часок, свернули бесполезную дискуссию и отдали должное винному погребцу гостеприимного хозяина. При этом каждый из них для себя решил, что завтра с утренним приливом он поднимет якорь… и отправится своей дорогой. После того как Корею сначала заняли японцы, ну а потом и русские, пропал всякий смысл в кораблях-стационерах. Кроме того, каждый командир хотел лично доложить своему начальству обо всем увиденном и услышанном.
9 ФЕВРАЛЯ (27 ЯНВАРЯ) 1904 ГОДА, 22:00.
ВНЕШНИЙ РЕЙД ЧЕМУЛЬПО ЗА ОСТРОВОМ ИДОЛЬМИ.
ТАКР «АДМИРАЛ КУЗНЕЦОВ», АДМИРАЛЬСКИЙ САЛОН.
Контр-адмирал Виктор Сергеевич Ларионов.
За большим длинным столом собрались командиры кораблей и офицеры моего штаба, герои сегодняшнего дня. Рядом со мной расположился мой штаб: начальник штаба, капитан 1-го ранга Сергей Петрович Иванцов, полковник СПН ГРУ Вячеслав Николаевич Бережной, полковник СВР Нина Викторовна Антонова. На груди у обоих полковников орденские колодки с несколькими рядами разноцветных ленточек. Тут же скромно пристроился Александр Васильевич Тамбовцев, журналист-международник, в прошлом капитан ПГУ КГБ СССР. Лучшего специалиста по международным делам у нас здесь нет. Ведь никто из нас не готовился заниматься политикой начала XX века.
Чуть дальше сидят командиры боевых кораблей. И не только они. Рядом с командиром ТАКР «Адмирал Кузнецов», капитаном 1-го ранга Андреевым, командир авиагруппы полковник Хмелев. Он лично первым поднял в небо 1904 года свой Су-33 с разведывательным оборудованием на внешней подвеске. Теперь мы знаем об эскадре адмирала Того все. С высоты семнадцати километров Желтое море — это просто лужа, видимая чуть ли не насквозь. Чуть дальше сидит командир ракетного крейсера «Москва», капитан 1-го ранга Остапенко, прихлопнувший грозную «Асаму», как назойливую муху. За ним командир эсминца «Адмирал Ушаков», капитан 1-го ранга Иванов, который сегодня дал стационерам «мастер-класс игры на балалайке», то есть на артиллерийском комплексе АК-130. Все так впечатлились, что я даже не получил вполне ожидаемого протеста на наше вторжение в Корею. Промолчал даже англичанин, что явно не к добру. Мистер Бейли, коммодор флота Его Величества, прислал извещение, что завтра с утренним приливом собирается покинуть порт, который потерял свой нейтральный статус и стал ареной боевых действий. Чуть позже к нему присоединились и остальные стационеры. Короче, статисты удаляются со сцены, аккуратно раздирая одежды и посыпая голову пеплом.
Отсутствует командир атомной подводной лодки «Северодвинск», капитан 1-го ранга Верещагин. Его лодка в подводном положении дежурит на траверзе Чемульпо, вместе с дизельной субмариной «Алроса». Сюда они могут войти только в надводном положении, а преждевременное их рассекречивание не входит в мои планы. Это «сюрприз» для британского Адмиралтейства, на тот случай, если Британия все же полезет на рожон. Люди нарвутся, а нам приятно.
По другую сторону стола сидят другие герои сегодняшнего дня. В буквальном смысле — герои. Это капитан 1-го ранга Руднев, которому на «Енисее» сняли повязку и зашили рану. Рядом с ним командир «Корейца» капитан 2-го ранга Беляев. Не беда, что кораблик маленький и устаревший, но зато он содержится в идеальном состоянии, как в содержании технической части, так и в отношении подготовки личного состава. Чувствуют себя господа Руднев и Беляев несколько неуютно и настороженно. Но ничего, это пройдет. Никто из них не похож на живодера Вирена, которому наши командиры точно руки не подадут.
Дальше сидят командиры большого противолодочного корабля «Североморск», капитан 1-го ранга Перов и командиры сторожевиков, «Ярослав Мудрый» и «Сметливый», капитаны 2-го ранга Юлин и Гостев. Сегодня они неплохо отметились, уничтожив группу японских транспортов, ожидавших конца боя западнее канала Летучей рыбы. Кроме транспортов в подводное положение было переведено и сопровождавшее их авизо «Чихайя». Хорошо поработали, уничтожено больше пяти тысяч солдат, несколько сотен лошадей, три десятка полевых орудий. Особо эффективным было нетрадиционное применение по пароходам с войсками реактивных бомбометов РБУ-6000.
И в самом конце стола — командиры четырех больших десантных кораблей «Калининград», «Александр Шабалин», «Новочеркасск», «Саратов», капитаны 2-го ранга Сильвестров, Шкренев, Искангалиев, Юсин. По уважительной причине отсутствуют командиры рот морской пехоты. Они на берегу, завершают ликвидацию высадившейся японской группировки.
Я встаю, и разговоры немедленно стихают.
— Итак, господа и товарищи, нам надо решить несколько вопросов. И первый из них — это адмирал Того, который отрезал нас от Порт-Артура, а мы в свою очередь отрезали его от базы в Сасебо и от всей Японии. С этим надо кончать, тем более что под Порт-Артуром собран почти весь японский флот.
Голову поднял капитан 2-го ранга Юлин, командир СКР «Ярослав Мудрый» и один из самых активных участников Цусимского форума:
— Товарищ контр-адмирал, насколько я помню, японский крейсер «Мацусима» на траверзе Шанхая в настоящий момент караулит нашу канонерку «Маньчжур»… Разрешите «Ярославу Мудрому» взять на себя самостоятельное задание, по деблокаде Шанхая…
Я посмотрел на него «отеческим» взглядом:
— Мы, Виктор Петрович, пока еще с Того ничего не решили… Так что до «Мацусимы» очередь потом тоже дойдет… Но, при возможности, я учту ваше пожелание.