Раненая душа
Шрифт:
От последних слов девушка недовольно сморщилась.
— Хах, не удивился бы. Дядя Эльфрид хочет, чтоб род Гренье стали вассалами нашего клана. Довольно-таки мудрое решение, учитывая силу их рода.
— Пусть возьмут всех, кроме этого жирного извращенца. На каждом приеме смотрит на меня, как на кусок мяса. Фу… Животное, — изображая на лице полноценное недовольство, высказывалась девушка.
— Да-да… Так что насчет конфликта?
София завалилась на стол и недовольно промычала.
— Софияяяя. Говори.
— Да что там говорить. Опять не поделили территорию, только на этот раз госпожа
— Ты прекрасно знаешь, что я не об этом спрашивал. Не юли, — нахмурился парень.
— Это… Все дело в том, что арьергардом у Шерманов будет командовать Симон.
— Симон, значит.
— Братик, а если нам придется биться насмерть? — всхлипнула девушка.
— Ну что ты. Это же Симон. Пусть мы с ним давно не виделись, это же не значит, что он нас возненавидел. Сломаешь ему пару конечностей и заблокируешь возможность исцелять. Все будет хорошо. Да и прикинь сама. Вы оба командуете тылом. Какова вероятность, что вы вообще встретитесь? А потом эта глупая война кончится и все станет как раньше.
Стоя на выжженной пустоши, среди возвышающихся гор из трупов вояк, Грегор молча смотрел на лица двух людей, ближе которых у него в этом мире не было. Один из них был мертв. Вторая — при смерти. София и Симон все же встретились на поле брани. Вот только это уже были не они. Синергия требовала слишком большой концентрации на их ранге, чтобы обращать внимание на того, кого собираешься убить. Но никого это не волновало. Эта магия давала огромное преимущество над противником, равным по рангу. Поэтому войска и носили разную форму,чтобы не умереть от рук своих же. Сердце Симона пробило насквозь 'веретено'. Сложное заклинание из синергии магии воздуха и жизни — иссушение. Шансов выжить у него не было. Эта магия не только наносит невероятный прямой урон, но и высасывает жизнь. София лежала рядом. Е"e тело буквально проросло. Во множестве мест из плоти выходили тугие лозы с шипами. Заклинание носило название дьявольская лоза и относилось к синергии земли и жизни — растительной магии.
Некогда бирюзовые глаза сестры, излучающие вселенскую радость, были стеклянно-пустыми.
— София… — дрожащими губами вымолвил убитый горем парень.
Он захотел посмотреть на бой, увидеть величие своей сестры, но не успел. Его задержал глава рода, опасающийся, что из-за использования Арсага в войне с Шерманами на них ополчатся другие рода. Когда же Грегор прибежал к полю битвы, было уже поздно. Магия, поразившая его сестру, не позволяла лечить. Лозы поглощали эфир и разрастались все сильней.
Густой дым заволок небесную синь. Были слышны только стоны раненых и находящихся при смерти солдат. София смотрела в черное небо, а из ее глаз медленно текли слезы.
— Братик… — выдохнув, произнесла София. Ее голос был хриплым из-за поврежденных голосовых связок, а из раны на шее вытекала кровь. Грегор закрыл рану, в надежде хоть как-то остановить обильное кровотечение, но парень понимал, что все его попытки тщетны. Глупая вера закрывала глаза на реальное положение дел.
— Я не хотела его убивать. Гре… Грегор. Где же ты?
— Я здесь, София. Я рядом. И я знаю. Он тоже не хотел.
Девушка продолжала
— Грегор… мне страшно. Поговори со… — изо рта девушки хлынула кровь и она начала задыхаться.
— С… София…
Тело молодой особы обмякло на руках ее родного брата.
Вот что такое смерть. Неважно, какая на солдатах форма. Неважно, какое у них оружие. На войне нет победителей.
"Синергия - зло!" — в один миг в голове парня возникла эта мысль. Поднявшись с земли, угрюмый мужчина закрыл глаза. Спустя минуту концентрации силы, из его тела стали выходить десятки миллионов фиолетовых нитей. Процедура заняла больше восьми часов, пока не было создано достаточное количество нитей.
— Синергия — зло. Больше не будет такого. Больше не будет такого. Синергия — отрава, порождающая смерти, — Грегор повторял это снова и снова, словно заученную мантру. — Прости меня, Клементина. — пробормотал парень, вспомнив о собственной дочери.
Фиолетовые нити загорались все ярче, словно вольфрамовая проволока. В какой-то момент яркость достигла предела и нити разбились, издав громкий звук разбивающегося зеркала, а юноша упал замертво рядом с телами самых близких для него людей.
— Синергия могла спасти Лизу!!! — выкрикнул я, вскочив с кровати словно после ночного кошмара. — Синергия могла ее спасти.
"Сон, ведение, кошмар — я не знаю, что это было, но зато я понял две вещи. Во-первых, автор книги был менталистом и, судя по его способностям, которые я видел от первого лица и буквально ощущал своим телом, парень был очень силен, возможно, не уступал здешним богам, если таковые еще не вымерли. А во-вторых, Грегор — глупец. София и Симон погибли не из-за того, что использовали синергию. Эта сила досталась им слишком рано. Тут виновны, скорее, их учителя. Зато сколько людей могло бы выжить благодаря синергии с магией лечения или, как её называл Грегор, магией жизни, сколько войн можно было бы избежать, осознавая истинную силу оппонентов? И… Лиза, она могла бы спастись."
Мысли о том, что могло бы быть немного успокоили мой бушующий разум, но один вопрос так и не хотел покидать голову. Синтез, синергия — что это? Конечно, в книжке Грегора все достаточно хорошо описано, но в чем суть и почему я не могу синтезировать ментальную энергию с эфирной энергией молнии? Вывод нашелся сразу — потому что это совершенно иной вид энергии. Эфир был частью души человека, отсюда и магический дар, а вот ментальная энергия не связана ни с душой, ни с телом. Это что-то другое, инородное, словно не связанное с этим миром.
Когда я проснулся, сразу набрал номер Августа, единственного человека с двумя атрибутами, которому я могу полностью довериться. В моих планах было обучить Августа синергии и, основываясь на полученных знаниях, приступить к своим приближенным, а дальше, возможно, и продавать такую силу.
К моему глубокому разочарованию в трубке прозвучал невнятный голос отца.
— Хохохоууу!!! Сыночек звонит. Приветствую, дорогой, — произнес Август.
Я почувствовал запах алкоголя даже через динамик устройства. Едкий, противный и пробирающий до дрожи. Августу было явно весело.