Раненые Звезды 5
Шрифт:
Элина смотрела вперёд, лихорадочно сканируя пространство в поисках пути спасения.
— Играешь плохо, — продолжил я, — а я уж было изменил своё мнение об учёных. Захар был не такой. Он погиб, спасая других.
Она едва заметно вздрогнула. Значит, Захар точно был ей знаком.
Подумав это, я снова ощутил странное эмоциональное присутствие, которое обдало меня ощущением правильности и уверенности.
— Понятия не имею, о ком вы, — холодно произнесла она.
Я повернулся к ней. Продемонстрировал клыки. Потом сказал спокойным голосом,
— Знаешь, какая самая вкусная часть в человеческой голове?
Я видел, как она пытается удержать контроль над собой, сохранить хладнокровие.
— Щёки, — продолжил я, — странно, да? Даже вкуснее мозгов, — я выдержал паузу. Ровно столько, сколько нужно, чтобы её пульс подошёл к грани паники. Потом достал из бардачка влажные салфетки и протянул ей, — на.
— З…зачем? — спросила она, автоматически принимая упаковку.
— Щёки вытри, — сказал я, — косметики на тебе много.
Вот теперь я снова выбил её из колеи. Ей стало страшно. По-настоящему. Она совершенно, безоговорочно поверила, что у меня нет тормозов.
— Что там произошло? — повторил я.
— Прорыв… — сказала она, пытаясь сдержать слёзы, — прорыв со стороны основы… локальный, всего несколько десятков слизней… мы… почти локализовали.
— Умница, — подбодрил я, и снова продемонстрировал клыки.
Какое-то время я ехал просто ради того, чтобы ехать. Пытался придумать план.
Как быстро меня отследят? Наверняка — очень быстро. Счёт идёт на минуты. Да, у меня заложница. Возможно, ценный сотрудник. Но смогу ли я разыграть эту карту? Меня ведь можно снять снайпером… Эх, как же не хватает тюрвинга!
— Что случилось на Динамо? — спросил я, таким же тоном.
— Тоже прорыв… более значительный. Закрыт район стадиона и прилегающего парка.
— Что там находилось?
— Стадион… торговый центр… парк… станция метро.
— Что. Там. Находилось? — повторил я, выразительно покосившись на коробку с влажными салфетками.
— Мозговой центр проекта. Суперкомпьютер.
Я взял пригоршню конфет и запихнул их в рот. Принялся жевать.
— Сейчас отвечай быстро. От твоих ответов зависит твоя жизнь. Любую ложь я сразу почувствую. Мне почти всё равно, чем пополнять энергию. Понимаешь?
Девушка несколько раз утвердительно кивнула.
— Цель проекта?
— Изменение реальности. Смена глобальных элит, — мгновенно выпалила Элина. Вроде бы, совершенно искренне.
— Кто-то предал? — спросил я, — их вычислили?
— Да, — кивнула Элина, и тут же добавила, но осеклась, — разве…
— Что — разве? — переспросил я.
— Ничего. Это не важно…
— Что — разве? — повторил я с нажимом.
— Разве вам это не известно?
— За кого меня принимали?
— За резидента. Вы проникли в святая святых. И в самом конце вышли на контакт с нашим слабым звеном, — Элина всхлипнула, — Захар всегда был… чересчур подвержен эмоциям. Слабостям… ему потакали, и вот к чему это привело.
Перед мостом я свернул налево и выехал на Кутузовский в сторону области. У меня рождался план.
— Тебе нравится смотреть, как людей мучают? Так? — Спросил я.
— Нет, — ответила Элина. И солгала.
— Врёшь, — констатировал я.
— Возможно… есть некоторое удовлетворение, когда это происходит с врагами. С теми, кто пытался помешать мне. Или с больными ублюдками, вроде тебя! — выпалила она.
Так, слишком много адреналина в крови. Парализующий страх притупился — настала стадия отваги. Опасно, но не слишком: обычно в таком состоянии мозг не работает.
— Больная тут ты, — спокойно ответил я, и добавил: — посмотри на свою ситуацию трезво. Как учёный. Меняешь ухажёров как перчатки. Не против приключений. Ты ведь неоднократно делала это прямо в этой машине, так? Не отрицай — я вижу. Возбуждаешься, глядя как маньяки мучают и убивают других людей. Сама поставишь себе диагноз или подсказать?
— По крайней мере, я не жру человечину!
— Я ем, чтобы жить. И с некоторых пор моя жизнь стала очень важна. Понимаешь? У меня появилась цель.
— Ты не справишься с такой технологией. Ваши уже наломали дров…
— Девочка, ты понятия не имеешь, кто я такой, — я снова взглянул на неё, в этот раз позволив, чтобы в моём тоне и глазах появилось чуть человечности, — и нафиг мне не впёрлась твоя технология. Моя цель — это чтобы у таких, как ты, не появилось возможности перекраивать мир по-своему.
Она фыркнула.
— Дай смартфон, — я протянул руку, — немедленно.
Она послушалась.
Я разблокировал аппарат, поднеся экран к её лицу. Потом быстро посмотрел расписание поездов на МЦД. Везде мигало объявление о том, что поезда по направлению следуют до станции «Рабочий посёлок». Пойдёт.
Потом в режиме я рассчитал дальнейший путь. Дал по газам, лавируя между машинами. В данном случае скорость имела большее значение, чем неприметность в потоке: камеры всё равно пасли нас. Удивительно, что перехватчиков ещё не направили. Хотя, вполне может быть, они на подходе прямо сейчас.
Возле «Славянского Бульвара» я резко развернул машину и выскочил на тротуар, рассчитав манёвр так, чтобы никого не задеть. Улучив момент, я точно рассчитанным движением вырубил Элину ударом по затылку. Потом выскочил из машины, и побежал в сторону забора, ограждающего пути МЦД.
Прохожие удивлённо пялились на меня, но сейчас это не имело значения. Я под камерами.
Отбежав на точно рассчитанное расстояние от спуска в метро, я оказался в слепой зоне. И только тут перемахнул через забор. Это было совсем не просто — ограда была из тонких прутьев, заострённых наверху. Но режим здорово помогал правильно рассчитывать движения.
Точно по расписанию подошёл состав. К этому времени я уже был под платформой, скользнув через ещё одну слепую зону у её основания. Потом я зацепился за вагон — только не сбоку и не сверху, конечно — а под ним, возле компрессоров, в стороне от высоковольтного оборудования.