Раненый камень

Кулиев Кайсын Шуваевич

ГЛУХОНЕМОЙ

Бьются реки осенней порой, Соловьи заливаются летом. Даль гремит. Что он слышит, глухой? Что, немой, он расскажет об этом? Птичьих песен ему не понять, Петушиного крика в селенье, Той молитвы, которую мать Шепчет, веря в его исцеленье. Он своих не расскажет обид. Утром в путь он уходит недальний, В молчаливую кузню спешит, У беззвучной стоит наковальни. Разжигает он черную печь, Поднимает свой молот сурово И руками, обретшими речь, Произносит заветное слово. Я смотрел на работу его, На широкие смуглые плечи. Мне казалось — его мастерство Обладало

и слухом и речью. Закалял он железо в огне, И своими большими руками Говорил он такое, что мне Не сказать никакими словами. Перевел Н. Гребнев

* * *

O, яблоки, созревшие в Мухоле, Ваш цвет похож на цвет снегов весной. Когда рассвет на полчаса, не боле, Их красит красным цветом с желтизной. О, зрелые плоды земли балкарской, Познавши щедрость солнца и дождей. Людей вы одаряете по-царски: Их, зрелых, превращаете в детей. Перевел Н. Гребнев

* * *

Большие поэты и реки большие! Сравни их приметы — бескрайни их шири. Хоть малые реки В большие вольются. Большие навеки Собой остаются. Большая река и великий поэт. Есть сходство меж ними, различия нет. Года пролетают, Исток не скудеет, Хоть русло петляет, Река не мелеет. С поэтами схожа большая река: Теченье, волненье ее — на века. Пусть грозы над нею Гремят в исступленье. Но громы сильнее — Обильней теченье. Великие реки, большие поэты. Похожи их свойства, похожи приметы. Реке, как на горе. Уж путь недалек. Но ближе до моря — И шире поток. Перевел Н. Гребнев

* * *

Я слово искал, перетряхивал снова Свой скудный запас золотой. Мечтал: подарю я тебе это слово, Как влагу траве молодой. Не тронул я словом тебя первозданным, Ты тут же забыла о нем, Бессильном, как дождь над простором песчаным, Как снег над открытым огнем. Перевел Н. Гребнев

* * *

Перед собою не в лесу ли Кабаньи видел я клыки И звездные глаза косули С полночным отблеском тоски? Перед клыками не робел я, С душой горячей, как июль, И, полный трепета, смотрел я В библейские глаза косуль. Перевел Я. Козловский

* * *

Новый год, как с добычей охотник, В белой бурке спускается с гор, И во многих квартирах сегодня Вспыхнет елки зеленый костер. Снег летит, снег летит, и воочью Вижу поле далекое я, Где встает новогоднею ночью В наступление рота моя. Ах, как молоды мы еще, кстати, Батальонный у нас тамада. Кровь багрит белоснежную скатерть, И падучая блещет звезда. Новый год постучался в ворота,— Что ж я плачу, смешной человек?.. …Все идет в наступление рота, И ложится ей под ноги снег. Перевел Я. Козловский

* * *

Не знаю, был ли хлеба я достоин, Того, что ел всегда и ем сейчас. Был чист ли я перед землей родною, Где этот хлеб был выращен для нас. Длинна ль — не знаю — жизни нашей повесть? Но я хочу, чтоб и в последний час Моя, друзья, чиста была бы совесть, Как хлеб, которым угощаю вас. Перевел Н. Гребнев

* * *

Весны я не встречу однажды, Нисколько о том не скорбя, И в зной не почувствую жажды, В ручье не увижу себя. Забуду о всех своих ранах И с вечера до петухов В ущелье о белых платанах Шептать я не буду стихов. И мне не услышать в ауле Отзывчивой тонкой струны, Ножом из арбуза в июле Не вырезать красной луны. Не встречу я первого снега И с черной папахи своей Морозного белого меха Стряхнуть не смогу у дверей. Забуду я, стар или молод, Не будет ни ночи, ни дня, И в самый убийственный холод Присесть не смогу у огня. Окажется, что не навеки Мне были так щедро даны И солнце, и тучи, и реки, И добрые руки жены. Я, преданный горным вершинам, Обнять не смогу вышины… Живые по этим причинам Оплакивать мертвых должны. Перевел Я. Козловский

* * *

Ты камнем стал. Я не храбрюсь, И мой придет черед Лежать, не различать на вкус Земную соль и мед. Намочит вешний дождь траву. Ударит в небе гром, Нам ни во сне, ни наяву Не мокнуть под дождем. Мы матерей забудем, друг, И смех детей в саду. Прикосновенье женских рук, Дававших нам еду. Но что мы сделаем за век, То смерти избежит. Хоть на горе и тает снег, Сама гора стоит. Перевел Н. Гребнев

* * *

Одиночество я ненавижу, Без людей кляну я жизнь мою. Если долго я людей не вижу,— Словно от работы устаю. Горец у друзей огня попросит, Если у него темно в золе, Спутника в горах в беде не бросит, Если тот повиснет на скале. Вот и я, чтоб стало мне светлее, У людей огонь беру всегда. Без людей дорога тяжелее, А с людьми — беда мне не беда! Знаю, дней моих близка граница, А за ней — черед иных годин. Время будет бесконечно длиться. Только я — один, всегда один. Нет, поймите боль мою глухую,— Одному в земле сырой лежать: С другом никогда не потолкую И врага не встречу я опять! Перевел С. Липкин

ЛЮДЯМ НУЖНА РАДОСТЬ!

Людям нужна радость, как дереву листья, Как почва зерну. И, глядя в пути на звезды, Люди вдыхают воздух ночной душистый И ощущают счастье, вдыхая воздух. Людям нужна радость. В плясках, в танцах Они высекают ее, как огонь высекают, Даже на скорбных путях, после долгих странствий, Веселиться на праздниках все же не отвыкают. Людям нужна радость. Они заставляют Петь камень, дерево, снег и все на свете. Чтоб вырвать радость, они в боях погибают, Хоть плачут матери после и ждут их дети. Я говорил о горе. Но мне известно, Что только в радости — жизни прелесть и святость. В тяжелые дни я тоже с вами был вместе, Лежал на снегу — был ранен в бою за радость. Людям нужна радость, как горам нужна высота их, Людям нужна радость, как небо, хлеб и дорога. Люди стремятся к радости, горе и боль отметая, Людям нужна радость, много радости, много! Перевел Н. Коржавин

* * *

Жизнь моя! Быть может, ливнем ты была — Так же яростна, свежа, быстра, светла, Поливала так подсолнух и хлеба? Может, вправду ливнем быть — моя судьба? Ну, а может, ты — спокойный снегопад? Над горами нити снежные висят. Он засыпал все поля, как белый сон, И детей теперь катает с горки он. Снегом шла ты и шумела, ливнем мчась, Быстрой речкой с гор высоких ты неслась, И чинарой ты стояла в жаркий день, На дорогу и дворы бросая тень. Будь чем хочешь — только будь всегда живой, Только жизнью будь, останься лишь собой! Будь чинарой иль рекой — не в этом суть,— Только будь всегда богатой, щедрой будь! Перевел Н. Коржавин