Раннее
Шрифт:
– Спортом, Чикин, надо заниматься, – посоветовал я. – Вон какое пузо отрастил.
– Сам больно много занимаешься, – огрызнулся он.
– А чё? – я бросил в зеркало гордый взгляд. – Я – спринтер.
Ответный взгляд Чикина напомнил мне несолёную картошку. "Интересная ассоциация", – подметил я и тут же вспомнил, поднимая с пола дверь:
– Слышь, Чикин, а ты за идею должен мне очередной шедевр.
– Ты помешаешься когда-нибудь на своих поговорках, – предупредил Толик. – А
– По-моему, насчёт стоимости идей уговора не было, – парировал я. – Гони шедевр!
Чикин пропустил меня вперёд, сосредоточенно наморщив лоб. Я спустился на несколько ступеней лестницы и развернулся, встав в выжидательную позу.
– Ну, – замялся Чикин, – не знаю. Может, пословицу какую… Там, "не плюй в колодец" или что такое…
– Давай-давай, – поторопил его я, – на них, понимаешь, вкалываешь в Пол-Поте сил, а они жалеют слово хорошее сказать.
– Э-э, – замычал Чикин, – О! Придумал. Неча в зеркало плевать, коли рожа крива.
– Тьфу, – сказал я. – Мало того, что старо как мир – это у меня номер 78, так ещё и переврал. Думай дальше.
Чикин скорчил гримасу, выражающую полное презрение ко мне, но по медленному шевелению ушей я понял, что он продолжает перебирать варианты.
– Слушай, – наконец сказал он, – вот-те честное слово – завтра принесу. Ну не идёт мне сейчас в голову ничего нового.
Я вздохнул:
– Надо бы брать проценты. Ну да ладно – чтобы завтра была такая фраза, чтоб я всю жизнь её не смог забыть. Понял?
– Ёлки-палки, – облегчённо улыбнулся Чикин, – что тебе – зарплаты не хватает?
– Зарплату, Толик Евгеньевич, мне платят за то, что я тут сижу восемь часов в день, – поучительно произнёс я. – А считалки-прибаутки всякие – это от тебя. За то, что я исправляю недостатки твоего чересчур стереотипного мышления.
Чикин вдохнул тягучий вечерний воздух и придержал захлопывающуюся за нами входную дверь.
– Во загнул, – присвистнул он, – "чересчур стереотипного". Мне, между прочим, тоже надо к зарплате надбавку платить – за твою вредность.
– Стой, – сказал я, неожиданно подняв палец вверх. Давай в магазин зайдём.
– Какой магазин? – нахмурился Чикин. – Меня жена дома ждёт.
– Чем дольше разлука, тем радостней встреча, – успокоил я. – Вон какой магазин. Читать умеешь? "Электротовары" написано.
Мы зашли в зал. Чикин извлёк из кармана платок и принялся остервенело тереть линзы запотевших очков.
– На улице мороз, что ли? – удивился я.
– Нет, – мотнул головой Толик. – Я их какой-то адской смесью обработал – от запотевания. Теперь потеют при малейшем колебании температуры.
Я ухмыльнулся и тут заметил в дальнем углу зала белый высокий параллелепипед.
– Слышь, Чикин, – прошептал я заворожённо, – 12 тысяч за холодильник "Саратов" – это дорого?
– Как тебе сказать… – задумался Чикин. – Да, пожалуй, нет.
– Тогда я, наверно, куплю. У тебя нет 12-ти штук взаймы?
– Тебе повезло, – осклабился Чикин, раскрывая портфель. – Когда отдашь?
– Как только ты мне их выдашь в качестве зарплаты, – ответил я. – Ну уж больно холодильник хороший.
Я схватил предложенную пачку денег и крикнул:
– Продавец!
– Чего орёшь? – спросила размалёванная девица возле моего плеча. – Я продавец.
Она пересчитала деньги, с третьего раза получив правильный результат, и сказала, что холодильник можно забирать.
– Надо машину нанять, – забеспокоился Чикин. – Тоже за твой счёт.
Я посмотрел на него как на полного оболдуя.
– Ты что-й-то, Толик Евгеньевич, несёшь? Мне до дома – два шага. Неужели мы с тобой, Чикин, пара здоровых мужиков, не справимся с несчастным неодушевлённым ящиком?
Чикин скрипнул зубами и подставил плечи. Я опрокинул холодильник на него и взялся за низ.
– Э-э, стой, – заверещал он, – портфель-то, портфель куда девать?
Я подивился его беспомощности и, на мгновение опустив холодильник на пол, забросил портфель внутрь.
Он немного успокоился. Мы пробрались сквозь ряд болтающихся туда-сюда дверей и оказались на улице.
– Направо, – скомандовал я.
– Через пустырь, что ли? – переспросил на всякий случай Чикин.
– Так же короче, – заверил его я.
Мы зашагали по каким-то рытвинам и буграм. Я злорадно улыбался, слыша под холодильником тяжёлое дыхание Чикина.
– Так держать, – крикнул я, – треть пути уже пройдена!
– Надо было всё-таки машину поймать, – простонал Чикин. – Давай поменяемся.
– Не, – отозвался я, – у меня в спине хронический позвоночник. Мне нельзя сильно напрягаться. Я уж и так на пределе допустимых нагрузок.
– Я тебе это припомню, – задыхаясь, произнёс Чикин. – Я же практически один его тащу, а ты сзади вихляешься. И зачем тебе вообще холодильник? У тебя же дома "Бирюса" стоит уже.
– А ну-ка опусти, – приказал я.
Холодильник встал в центре огромного коричневого пустыря, утыканного редкими щетинками травы. Я посмотрел в небо.
– А знаешь, Чикин, – сказал я мечтательно, – ты, пожалуй, прав. Холодильник мне действительно не нужен. Я его тебе дарю.
Я похлопал холодильник по глянцевому боку и направился дальше, оставив растерянного Чикина наедине с "неодушевлённым ящиком".
– Эй! – кричал он. – Стой! Стой, кому говорят! Я тебя уволю! Завтра же!