Ранний старт 4

Генрих

Затем показывает, как выглядит сигнал при отсутствии дефекта. И на словах поясняет, каков скачок при его обнаружении.

— Покажи наглядно, Егор, — намеренно перехожу на имя, не стоит выводить наставника, какого-никакого, из себя.

Вижу, что его немного отпускает, но требует пояснений.

— Найди что-нибудь с дефектом и покажи наглядно, как он выглядит. Врага надо знать в лицо.

Вроде доходит до него стратегия, выражаемая словами «спешить не надо, спешить не будем». На этом мы сходимся: мне надо надёжно освоить

специфику работы, ему — показать, что обучение неофита — дело непростое.

И поиском калибровочных образцов мы занимаемся весь оставшийся день. Перед уходом из цеха забираю прибор в свои надёжные руки, отношу к верстаку Трошкина и бережно укладываю. Медленно, под придирчивым взором наставника, задвигаю ящик. Так, чтобы от рывков и ударов прибор не стукался о стенки. Хотя под ним для надёжности ветошь.

А затем начинается долгий квест. Идём в цех, где можно разжиться свежими дюралевыми обрезками. Выбираем кучу, кривые осторожно выпрямляем на прессе, обрезаем острые углы. И катим на поклон к сварщику со странной для него просьбой:

— Друг, организуй нам пару швов с дефектами. Желательно разными.

Удивиться он удивился, но настоящий мастер трудностей не боится. Хотя не так это просто. Грубую ошибку, например, в решении задачи допустить несложно, но такую, чтобы в глаза не бросалась, придётся обдумывать. Обмозговывал и мастер поставленную обратную задачу. Ведь его святая обязанность — варить без дефектов.

— Вот здесь глядите, на стыках. В обычном шве дефектов делать не буду, руку собью.

И требует угощения пивом после смены, что Трошкин тут же спихивает на меня. Понятное дело.

— Не сегодня, — ставлю условие. — Мы уже проверить не успеем…

— Успеем, — спорит Трошкин.

— Это ты успеешь, Егор, а моя смена через четверть часа заканчивается, — обращаюсь к сварщику: — Завтра проверим, если всё нормально, то после смены жду тебя в кафе. Пиво с сушёной рыбой или кальмарами тебе обеспечено.

О месте договариваемся.

Глава 21

Мир дефектов

3 июня, среда, время 18:30.

Г. Королёв, пивбар, ближайший к РКК.

— Вить, давай ещё, а? Один баллончик?

— Нет. Хватит тебе, Валентин. Сегодня не пятница, тебе завтра на работу. Сложную и ответственную, между прочим.

Так устроен наш человек или вообще все мужчины. Если не остановят, сами не затормозят.

Это я сварщику проставляюсь. За то, что он нам лихо и быстро организовал швы с дефектами. Странно, что сам Трошкин не сообразил такими образцами обзавестись. Пусть у него опыт, но ведь всякое может случиться. Откуда он может знать, что аппарат вдруг перестал ловить мышей, то есть изъяны в швах?

— Ой, ладно тебе! Скажи, что зажилил! Ну, скажи!

— Хорошо. Зажилил. Если тебе так удобнее, — мне не жалко ни нескольких сотен рублей, ни слов для хорошего человека. —

Я тебе что обещал? Угостить, так? А не накачать тебя пивом так, чтобы из ушей лилось.

— Жмот ты, Витя! — заявляет, покачивая неустойчивой головой, Валентин.

По идее, его надо и по отчеству величать, но представился по имени, так и пошло.

— Скажи, Валентин, а как работается тебе в корпорации? — перевожу разговор на интересную мне тему.

— Нашей ракетно-космический? Да так… ни шатко ни валко. И платят всего восемьдесят тысяч. Чистыми, правда.

— А что, восемьдесят штук — уже маленькая зарплата?

— Для нашего городишки? Ну-у-у, так себе. Выше среднего, — мужчина морщится от правды, которая мешает ему прибедниться. — А для Москвы как, нормально столько в месяц иметь?

— Для Москвы с этой суммы начинаются доходы, которые считаются приличными. Если квартира своя, то можно неплохо жить. Если не в элитном районе. Москва — она разная.

Мужчина тоскливо смотрит на пустую ёмкость. Куда в него столько влезает, полтора литра ведь!

— Пошли, Валентин, — встаю сам. — Отольём — и на воздух. Душно здесь.

— А баллончик на дорожку возьмёшь?

Сразу видно женатого человека, вряд ли по скупости не хочет раскошеливаться. Не, бывают и такие, но редко.

— Обсерешься с баллона, — ответствую намеренно грубо, так лучше доходит. — Алюминиевую баночку возьму. На посошок.

Только так и удаётся уговорить покинуть гостеприимное заведение. В самом начале посиделок порывался мне налить. Кое-как отбился. Даже ссылка на возраст не сразу сработала.

— Валентин, во-первых, не хочу. Во-вторых, если нарушать закон, то так, чтобы никто не видел, а не на глазах целой кучи народа.

Только тогда и отстал. А то порывался вылить мой кофе.

4 июня, четверг, время 06:30.

Г. Королёв, парк близ общежития.

— Брендон, стой! Брендон, ко мне!

Меня, вольно бегущего по аллее, хлещет в спину заполошный женский крик.

Лениво оглядываюсь. От увиденного уровень адреналина стартует ввысь, как ракета средней дальности. В начале аллеи, метрах в ста пятидесяти, заполошно машет руками и блажит по своему Брендону пожилая, но подвижная мадам. А ко мне намётом и с задорным рычанием несётся ротвейлер. Поводок подпрыгивающей змейкой скачет за ним.

Резко прибавляю скорость. От собаки, даже такого среднего бегуна, как ротвейлер, хрен убежишь. Но это на короткой дистанции. На длинной я любую городскую собаку сделаю.

Развиваю настолько бешеную скорость, что псина даже отстаёт на какой-то момент. Затем, издав грозный рык, прибавляет ходу. Со свистом рассекаю воздух, получая удовольствие от включенного форсажа. Нет, страха нет. После славного Обормота никаких собак не боюсь, тот был в два раза больше и в пять раз страшнее преследующей меня мелочи.