Ранний вечер воскресенья
Шрифт:
Однако медаль случившегося предательски показывала и свою вторую сторону. Ведь не мог же этот тип просто так сказать, что придет помочь? Не мог, пожалуй. А как вы думаете, господа, мог он знать что-то такое особенное? Что-то ведь он мог предложить Павлу? И почему именно только завтра, а не сейчас же? Наш герой задавался всеми этими вопросами, хотя и пытался делать вид, что обдумывает, как бы увильнуть от неминуемой будущей встречи с сомнительным персонажем, не увиливая при этом от встречи с девушкой в пальто и сапожках. О, что за крамольная мысль!
Именно, друзья мои, крамольная, ибо в четыре часа Павел, заслуженно покинув свой пост, гулял снова, как и третьего дня, с Анастасией. Та выглядела все так же нелепо, хотя и несколько другим манером,
Наконец, когда они стояли на светофоре возле памятника Кутузову у Казанского собора, решив не слишком кривить, а просто недоговаривать, Павел начал:
– Слушай, Насть, ко мне сегодня Денис подходил…
– Этот скользкий тип? Когда?
– Когда я работал. Около часу дня… – тут наш герой выпалил сразу, будто набравшись силы: – Я тогда увидел женщину, которая уже проходила вчера мимо меня. Ну, люди одни и те же ходят – обеденное время или что-то такое… Так вот, я посмотрел как раз в ее сторону, а он тут меня дергает…
– Правильно, нечего на баб засматриваться! – рассмеялась девица.
– Это да, – поспешил подтвердить Павел, благословляя что-то или кого-то за то, что все пока шло гладко, – Но ты слушай! Он заметил, на кого я обратил внимание, и сказал, что завтра придет и… поможет, – закончил наш герой, выдыхая.
– Что сказал? Поможет?
– Да.
– Он пьяный был что ли? Или он просто несет чушь?
– Не знаю, Настя, только пока я с ним в одном помещении ночую… Не понимаю, как от него отделываться!
– Интересно ты попросил меня помочь, – ответила Павлу спутница. – А я-то что? Не я с ним говорила. И вообще!..
– Да все понятно! – отрезал Павел, которому вдруг почему-то совсем опротивела эта тема. – Я разберусь.
– Он явно с языком без костей, – продолжала, тем не менее, да еще и вон в каких выражениях, Анастасия. – Или это шутки какие-то. Там, где их нет. Откуда он узнал, что ты там… работаешь?
– Он и не знал, – отрицательно помотал головой бывший студент. – Я ему не говорил, это точно.
– Уверен?
– Такому типу все рассказывать? Ты его рожу видела?
– Твоя не лучше.
– Ага, конечно! – покачал головой Павел, внутренне уже жалея, что разговор застрял на этой неприятной теме.
– Шучу. Но как он тогда увидел тебя там? – спросила Анастасия.
– Сказал, что каждый день там ходит мимо.
– Правда? Избегай его, по возможности.
Кавалер не ответил, рассчитывая, наконец, уйти от наболевшей темы и попытаться вообще отвлечься. К счастью, спутница его восприняла все это достаточно поверхностно, а того только и не хватало еще, чтобы она стала к чему цепляться. Хотя, господа, как вы думаете, могла ли особа, подобная сией Анастасии, к чему-нибудь уцепиться? Мнится мне, что в той неопределенности, в которой пребывали герои нашего рассказа, натура куда более проницательная и настороженная вряд ли усмотрела бы чего-то глубокого или вызывающего опасения, а разве могла себе такое позволить рядовая студентка второго курса рядового университета, гораздо более занятая внешними проявлениями мнимого нонконформизма, а еще – поисками дешевых кроссовок и маникюра, чем размышлениями о чертогах разума своего возлюбленного, если этот последний, конечно, мог так именоваться, что само по себе тоже очень сомнительно. Да уж, господа, негодный попался вам повествователь – слишком уж во всем сомневается!
Но – тут уж поверьте! – в чем ваш рассказчик не сомневается, так это в том, что на следующий день после двенадцати (было, кстати, пасмурно, и моросил дождь) Денис составил Павлу компанию, как и обещал. Он просто появился снова откуда-то совершенно внезапно, сказал, что постоит рядом и завел какой-то пустой разговор о бытовых вещах, текший, впрочем, очень вяло. Павел испытывал смешанные чувства – он метался мыслью. Ему было противно это общество, но он, почему-то, не мог прогнать незваного гостя, причем герой наш старался не думать о том, зачем тот сюда пришел. А время неминуемо приближалось к часу появления девушки в пальто, тогда как трудящийся надеялся, что, может, сегодня она не пройдет, хотя тут же, подспудно, ему было интересно узнать, какие виды имеет этот мерзкий Денис с его наглым лицом и развязной манерой держаться (громкие слова, ведь никто еще не решился утверждать, что он мог именно «держаться»).
Павел заметил госпожу в пальто (сегодня она была еще и в платке) на этот раз издалека. Она шла, кажется, чуть быстрее, чем обычно, что, вероятно, объяснялось не самой приятной погодой, и практически не отнимала свою неизменную сигарету от губ. Наш герой почувствовал, как он сразу же разволновался, и теперь нужно было не выдать это волнение своему непрошенному компаньону. Тот, однако, был не менее наблюдателен, чем Павел.
– Ага, вот и она!.. – проскрипел он, пока женщина проходила мимо. – Пойду за ней. Я напишу тебе позже. Или позвоню. Жди! – бросил Денис, уже направляясь вслед за нашей героиней.
Трудящийся растерялся – он не успел понять, что происходит и лишь протянул было руку, чтобы остановить своего «помощника»:
– А… – но тот уже пошел.
Какие только сочетания цензурных и нецензурных ругательств не проносились в голове Павла в течение следующих нескольких десятков минут, а может даже и часа! Он был бессилен что-либо сделать, тогда как Денис что-то затевал. Зачем он пошел следить за ней? Почему сказал, что напишет или позвонит? Это все очень дурно пахло. Очень дурно! Или как иначе? Павел ничего не понимал, а тем более – не знал, что теперь предпринять. Он, кажется, оказался уже втянут в какую-то историю, но с другой стороны – откуда такие странные предчувствия? Ведь Денис явно не знал эту девушку. Павел ее тоже не знал. Больше того, он по-прежнему не понимал, чем она его самого заинтересовала, а теперь еще вот обнаружилось, что его сосед по жилищу проявил к ней интерес буквально сразу же, и интерес очень странного рода. Загадочный, заговорщический интерес, в котором Павел должен был зачем-то непременно участвовать. Но самым страшным было то, что его в это же время разбирало, отказывая ему в признании себя, темное, нехорошее любопытство, мол, что же из этого выйдет? Об этом думать было уж точно невозможно, и он некоторое время просто бессвязно, бестолково и беззвучно матерился, а новости от Дениса не заставили себя долго ждать. Тот писал: «Будь к семи часам на «Маяковской». Выход на Марата. Не опаздывай».
IV
Без десяти минут семь наши герои встретились в вестибюле станции «Маяковская». Павел вел себя как классический древний римлянин: покорился року и собирался стоически принять удары судьбы, если таковые последуют, хотя сам он, конечно, в силу субъективно-объективных причин не сравнивал себя с Гракхами, Цицероном, Катуллом или Августом. Павел и Денис стояли в стороне от потока людей, сходящих с эскалатора, и преимущественно молчали. Единственное, что еще до того Павел спросил у своего «помощника» в текстовом сообщении, зачем ему ехать на «Маяковскую», и что тот собирается делать. Ответ был получен расплывчатый: «Покажу тебе кое-что смешное».