Раса проклятых
Шрифт:
— Переста-а-а-ань!!! — истошный вопль Асуры пронзил темноту, а после этого настала тишина. Тело мальчика обмякло.
— Ха, — удовлетворённый гестаповец отпустил S-01 и отошёл от него на несколько шагов, стягивая перчатки. — Думаю, нам пора закругляться. Мы с тобой отлично провели время, но Шмидт скоро вернётся, да и я уже подустал. Встретимся завтра в этом же месте в это же время, да?
Инквизитор бросил на мальчика насмешливый взгляд, но в следующую секунду ухмылка сползла с его лица. Он увидел, как столик на колёсиках затрясся так, словно началось землетрясение, а лежавшие на нём инструменты загромыхали. Скальпели, заляпанные
— Т-ты… — поражённый гестаповец уставился на S-01, сидевшего, опустив голову. От этого седоволосого ребёнка вдруг начала исходить такая ужасающая аура, что мужчина вмиг покрылся холодным потом. Асура резко поднял голову и сверкнул на него глазами, пылающими нечеловеческой злобой.
— Убью, — Первый Объект произнёс всего одно слово изменившимся, охрипшим и скрежещущим голосом, и тот же миг звенья цепей, что были на его руках и ногах, разорвались.
Мальчик встал со стула, на котором провёл последние десять часов, и медленно зашагал к Хофману. Тот, опомнившись, выхватил пистолет и нажал на курок, выстрелив альбиносу в голову. Пуля попала ему в левый глаз, но Асура и не думал останавливаться. Он продолжил идти, никак не отреагировав на нанесённые ему повреждения, которые уже начали заживать. Паникуя, инквизитор выстрелил ещё несколько раз, но так и не достиг желаемого результата. В ужасе он попятился от S-01 и в итоге наткнулся спиной на стену. Рука немца сама метнулась к красной кнопке, на которую он начал с дикой скоростью и частотой начал нажимать. Явившийся сотрудник бункера не заставил себя ждать.
— Что у вас здесь творится?! — воскликнул он, влетев в комнату. Асура, даже не посмотрев в его сторону, взмахнул рукой, и немец лопнул, словно накачанный водой шарик, забрызгав всё вокруг своей кровью. S-01 продолжил приближаться к Хофману, шлёпая босыми ногами по влажному полу, наступая на собственные отрезанные части тела.
— Ха… Ха-ха! Аха-ха-ха-ха! — гестаповец внезапно захохотал, как сумасшедший, сияя искренней, довольной улыбкой во все тридцать два зуба. — Я сделал это! Я высек из тебя идеальную машину для убийства!!! Ха-ха-ха!
В следующее мгновение долговязый мужчина приставил пистолет к своему виску и, зажмурившись, спустил курок, не раздумывая. Но выстрела не было. Его глаза широко распахнулись. Он вновь надавил на курок, и снова ничего не произошло.
— Я не собираюсь так просто тебя отпускать, — спокойно сказал Асура. Очередной взмах руки, и Хофмана отшвырнуло от стены некой невидимой силой.
Первый Объект усадил гестаповца на стул, сковав все его движения усилием воли, приблизился к нему и расплылся в кровожадной ухмылке.
— Теперь мой черёд высекать, — на этих словах облизнул пересохшие губы. Голод в нём был силён, как никогда, но теперь седоволосый не боялся пойти у него на поводу. У него намечался сытный ужин.
Бункер находился в десятках километров от ближайшего населённого пункта, и чтобы до него добраться приходилось ездить по бездорожью. Сегодня это особенно сильно раздражало Томаса Шмидта, торопившегося вернуться на засекреченную подземную базу. Пыточных дел мастер не вызывал у него никакого доверия, из-за него учёный весь день сидел, как на иголках, вместо того, чтобы воспользоваться возможностью и отдохнуть, как следует. Он слишком поздно задумался над тем, что оставлять гестаповца на весь день без присмотра всё же не стоило.
Дурное
То, что он там обнаружил, на всю жизнь врезалось учёному в память. Всюду была разруха, кровь, смерть и следы сражений. В воздухе всё ещё витало облако пыли, с потолка падали окровавленные ошмётки тел, на полу валялись гильзы. Все военные и учёные, работавшие в бункере, были мертвы. Забыв об опасности, Шмидт ворвался в комнату, в которой Хофман пытал S-01.
Гестаповца он обнаружил, сидящим на деревянном стуле. По крайней мере, на нём покоилось всё, что осталось от немца: его лицо, шея, руки, ноги, туловище и грудь были обглоданы. Будто на него напала стая голодных собак, которая, утолив свой голод, оставила недоеденную тушу падальщиками. Пытаясь сдержать рвотные позывы, Шмидт зажал рот и нос ладонью.
Озираясь по комнате, учёный заметил чёрно-белое изображение страдавшей Тессы, всё ещё проецировавшееся на стену покосившимся проектором, а затем и Первый Объект, сидевший на полу возле граммофона, прижав ноги к груди. Общая картина без труда сложилась в голове учёного.
— Gott ist tot… Das Schicksal der Welt "ubermenschliche hat*, — прошептал мужчина. (*Примечание: фраза, упоминавшаяся в самой первой главе. По идее должна переводиться, как «Бог мёртв. Судьбу мира отныне вершит сверхчеловек», но не ручаюсь за грамматическую составляющую, т.к. я в немецком не силён).
Шмидт подбежал к Асуре, опустился перед ним на корточки и без опаски взял за плечи мальчика, окровавленное лицо которого в данный момент ничего не выражало.
— Как я мог всё это допустить?.. — пробормотал учёный. S-01 взглянул на него с абсолютным безразличием и недоумением, так, словно он не узнал человека, с которым регулярно встречался на протяжении последних четырёх месяцев, а затем указал пальцем на фотографию сестры.
— Кто эта девочка? — этот вопрос, заданный с неподдельным непониманием, шокировал Томаса чуть ли не сильнее, чем вся сцена бойни.
— Как… Ты не узнаёшь её?
— …Я впервые в жизни её вижу.
Когда это воспоминание вернулось к Асуре, он, наконец, понял, что же случилось с его памятью. Он никогда не «забывал» самые ранние годы своей жизни, годы, проведённые в Арстоцке и сестру. Он «предпочёл забыть». Подавил все воспоминания, связанные с Тессой, чтобы не чувствовать невыносимый груз вины. Вычеркнул её из своей жизни, убедив себя в том, что до исследовательских комплексах в его жизни ничего не было. Но теперь он знал правду, и едва ли удастся снова её забыть. Даже если он этого захотел.
Наши дни.
По улицам Вашингтона сгорбившись шёл Первый Объект. Голый. Грязный. Совершенно непохожий на себя прежнего. На вид ему сейчас можно было дать лет пятнадцать, не больше. Он казался болезненно тощим, с неразвитой мускулатурой и просвечивающими рёбрами. Волосы его были короткими, а глаза какими-то тусклыми. В них не было ни намёка на былое могущество и способность изменить мир одним движением пальца.
Он шёл, не видя ничего вокруг себя. Не замечая запустения заброшенных районов, наполовину разрушенных после совсем недавних стычек людей и Объектов. Не видел ещё свежих следов крови на асфальте.