Расчленяй и властвуй
Шрифт:
Высокий профессиональный уровень статьи, огромный объем привлекаемого материала и точность анализа плохо вязались с довольно беспомощной концовкой. Вместо ответа на естественный и законный вопрос, что же заставило Гоммера изменить свои убеждения и определенным образом повлиять на государственную политику, Голдсмит преподносил читателю расплывчатые рассуждения о том, что, находясь в клинике и почувствовав себя, как все люди, подвластным смерти, Гоммер общался с Господом, который и внушил ему новые взгляды на жизнь. Уже сам факт, что подобный
Карина и Александр Петрович, не сговариваясь специально, установили обычай обсуждать итоги рабочего дня в машине — обоим казалось, так безопаснее. Карина освоила эксплуатацию индикатора «жучков» и перед началом любого разговора педантично проводила гигиеническое обследование машины.
— Неужели Хуарес имел ко всему этому отношение? Я уверена, имел, — она непроизвольно понижала голос, отчего ее речь становилась еще возбужденней, — но каким образом? Не могу ничего придумать, просто не хватает воображения. А у тебя?
— У меня тоже. Думаю, Хуарес знает много такого, чего нам с тобой не придумать и лучше не знать, чтобы спалось спокойнее… Но ты сегодня неплохо поработала, а вот мне, увы, похвастаться нечем.
Ему, с помощью библиографов, удалось отыскать по алфавитному каталогу несколько монографий Дегтярева и по ссылкам и реферативным журналам — несколько десятков статей. Почти все они начинались с довольно косноязычного прославления советской науки, а все последующее было для адвоката китайской грамотой.
— Не унывай, — попыталась утешить его Карина, — не так все безнадежно. — Она на несколько секунд умолкла, перебирая пачку ксерокопий. — Смотри, часть статей — совместные, это уже зацепка. Вот здесь — авторы: Дегтярев и Безбородко, видишь, фамилии не по алфавиту. Наверняка его аспирант, и другие тоже, думаю, аспиранты. Возможно, из них кто-то жив… — Она прервала речь на полуслове. — Постой-ка… у меня есть идея… мне нужна большая коробка конфет, только пока ни о чем не спрашивай.
На добычу коробки конфет ушло несколько минут, и Карина скрылась в дверях библиотеки.
Она отсутствовала минут пятнадцать, а когда вернулась, вместо коробки конфет у нее в руке были две библиографические карточки, и, судя по сияющему выражению лица, она считала состоявшийся обмен весьма удачным.
— Вот эти две статьи в шестьдесят четвертом году перекочевали в спецхран, а в девяносто первом вернулись на общий доступ.
— Пожалуй, теперь моя очередь покупать шляпу, — заметил он после паузы, — мне ведь и в голову не пришло.
Обе означенные статьи имелись в ворохе ксерокопий. Одна называлась «Некоторые результаты исследования процессов возбуждения и торможения периферийных центров», другая — «Еще раз к вопросу о функциях замещения». В обеих статьях речь шла об опытах на мышах, но во второй — частично и на собаках, обе изобиловали
Дома, после ужина, они рискнули показать статьи хозяину дома, надеясь, что врач-онколог поймет в них больше, чем юрист и искусствовед, вместе взятые.
Старый врач долго корпел над статьями, произнося время от времени невнятные междометия, а затем снял очки и начал барабанить пальцами по столу.
— Просветите нас хоть немного, о чем здесь идет речь, — жалобно попросила Карина.
— В общих чертах — о том, что в случае блокады определенных отделов головного мозга часть их функций берут на себя периферийные центры нервной системы. Это и без, — он надел очки и глянул на заголовок одной из статей, — и без коллеги Дегтярева достаточно известно. Он уточняет некоторые механизмы и детали этого явления. Насколько его исследования серьезны и интересны — не будучи специалистом, судить не могу. Но тут еще содержатся утверждения, претендующие если не на сенсационность, то по крайней мере на значительную новизну. До него — так он пишет — считалось, что периферийные узлы могут брать на себя только функции биорегуляции, то есть поддержания жизнеспособности организма. Он же приходит к выводу, что в периферийных узлах возможно дублирование и отдельных аспектов подсознания.
— Как, неужели у собак есть подсознание? — простодушно изумился адвокат.
— А инстинкты, по-вашему, это что? — почему-то недовольно проворчал врач. — Есть и сознание, и подсознание. Если отличаются от ваших, это не значит, что их нет. — Он решительным жестом отодвинул от себя статьи, давая понять, что разговор закончен.
— Еще один, самый последний вопрос, — кротко попросил адвокат. — По какой причине эти две публикации могли попасть в спецхран?
— А вот это уже вопрос совсем не по моей части, — развел руками онколог, — впрочем, смею предположить, по причине общего идиотизма. — Он встал из-за стола, тема разговора его явно раздражала.
Супругам Самойловым ничего не оставалось, как удалиться в отведенную им комнату.
— Итак, — Карина старательно, как школьница, загибала пальцы, — на поиски почки остается пять дней, а потом она начнет протухать… Как ты думаешь, почему твой полковник так уверенно заявил, что найдет контейнер?
— Вероятно, потому же, почему «Пигмалион» берется в три дня найти нужный орган. Он знает, где его искать. А может быть, уже нашел.
— Да, ровно пять. — Карина повторила опыт с загибанием пальцев. — И что, если мы не уложимся в срок, он не отдаст нам эту проклятую почку?
— Трудно сказать. Если он сочтет наши достижения перспективными, то подзарядит аккумулятор контейнера и даст нам еще несколько дней…
— Как глупо, — смутилась она, — я о такой возможности не подумала.