Расчленяй и властвуй
Шрифт:
Дождавшись, пока «Волга» уедет, он резко взял с места и, только выехав на Ленинградский проспект, обратился к адвокату:
— Я под колпаком. Приходится соблюдать технику безопасности, — он сделал паузу, чтобы закурить сигарету. — Вы интересовались мною, мне доложили. Я сам вышел на вас, чтобы вы не стали меня искать и не засветились.
— За кого вы меня принимаете? — усмехнулся адвокат.
— За человека, способного, как любой из нас, сделать ошибку. Для чего вы меня искали? Что вам нужно?
—
— А что было нужно?
— Да, по сути, тоже ничего… Чисто семейная проблема, в общем-то пустяковая, — адвокат говорил не спеша и рассеянно, одновременно прикидывая, какую часть информации целесообразно сообщить собеседнику, а что следует утаить. Хотя, собственно, для него в этом деле понятие целесообразности уже исчезло.
— Я просто расскажу, с чем мне пришлось столкнуться.
Полковник слушал внимательно, к удивлению адвоката, не перебивая и не задавая уточняющих вопросов, аккуратно соблюдая скорость шестьдесят километров в час и отвлекаясь только для того, чтобы прикуривать следующую сигарету от предыдущей.
Закончив рассказ, Александр Петрович спросил с виноватой улыбкой:
— Надеюсь, я вам не очень наскучил? Вряд ли вы услышали что-нибудь новое.
— Сопоставление версий всегда полезно, — проворчал Багров, — однако вы старая лисица, вас так просто не проведешь. Это хорошо.
Заключительные слова реплики очень не понравились адвокату, они содержали скрытую угрозу и посягали на его приятную убежденность, что он уже не имеет прямого отношения ко всем этим скверным манипуляциям с человечьими внутренностями.
— На что вы намекаете?
— На то, что мне нужен сейчас именно такой человек, как вы.
— Вы, наверное, шутите?
— И не думаю. Вам придется со мной поработать.
— Остановите, пожалуйста, машину. Я выйду. — Адвокат взялся за ручку дверцы.
— Не смешите меня, посмотрите вокруг: мы уже за городом. Пешком вы пойдете, что ли? Уж домой-то я вас доставлю в любом случае.
— Тогда сделайте это поскорее.
— Хорошо, как скажете. — Полковник притормозил, развернулся и повел машину в сторону Москвы, педантично продолжая держать скорость шестьдесят километров.
Эта ироническая покорность также заключала в себе нечто зловещее. Очевидно, он неплохо подготовился к встрече, и Александр Петрович теперь сидел молча, ожидая следующего удара. Он не замедлил последовать.
— Дело в том, что о вашей семье я знаю больше, чем вы.
— Я весь — внимание.
— Во-первых, степень родства. Для дальнейшего это существенно. Клаудиа Торелли — двоюродная сестра вашей жены. А вам ее как отрекомендовали?
— Троюродная кузина.
— Вот, вот. Это из-за того, что она — внебрачный ребенок, а в Армении таких вещей до сих пор стесняются. Отсюда громоздкая выдуманная степень родства.
— Не понимаю вас. Мне на эту степень родства наплевать. Да и вам, вероятно, тоже.
— Верно. Вам наплевать и мне наплевать. Но вам следует знать, что в Италии, да, кстати, и в Армении тоже, понятия родной сестры и двоюродной почти не различаются. Сестра, и все. Близкие родственники.
И снова Александр Петрович почувствовал невнятную, но реальную угрозу. «Грамотно ведет допрос, — подумал он. — Можно представить, как тянет жилы из подследственных».
— И где же вы выкопали эти ценные сведения?
— Я не выкапывал. Мне их принесли на бумажке. Даже если бы вы не сделали шаг мне навстречу, я все равно вступил бы в контакт с вами. Ваша итальянская родственница уже три года на компьютере Интерпола, и по моей части тоже, то есть по наркотикам.
— Что вы имеете в виду? Она не употребляет наркотиков.
— Я имею в виду доставку, точнее, помощь в доставке. Зафиксировано по крайней мере два эпизода. Правда, за руку не поймали. Понимаете сами, тогда она не разъезжала бы по разным странам.
— Но зачем ей это надо? У нее очень высокие заработки.
— Ей самой не надо. А ее дружку, Витторио Бурчи — надо. Он бандит, террорист. Организация «Тяжелые шаги», не слыхали? Наподобие бывших «Красных бригад», но покруче. На них даже «кожаные головы» обломались. Осечек у них почти не бывает. А если случаются, под нож идет и виновник, и все его близкие… Кстати, вам все еще наплевать на степень родства?
— Гм… не совсем… но простите, мне, конечно, не приходит в голову сомневаться в вашей осведомленности, и все-таки как я могу убедиться в достоверности этих сведений?
Глаза полковника загорелись бешенством голодной собаки, у которой пытаются отнять кость.
— А вы попробуйте от нее добиться, на кой… дьявол ей эта вонючая почка! Вы можете вставить паяльник в ее холеную жопу, и она все равно ничего не скажет!
«Все верно, — отметил про себя адвокат. — Такие люди всегда маются ненавистью к холеным и богатым». Ему пришла в голову смешная мысль, что итальянский дружок Клавы страдает той же болезнью, только у них с полковником разные представления о богатстве. Но он, пожалуй, многовато себе позволяет… пора ставить на место.
— Я не электромонтер, и у меня нет паяльника, — сказал он лениво. — А если хотите продолжать беседу… то, понимаете сами…
Полковнику потребовалось несколько секунд, чтобы справиться с приступом бешенства. С трудом разжав губы, он процедил:
— Извините.
— Ладно, — примирительно кивнул адвокат, — я чувствую, мне придется сунуть нос в эту историю… в эту скверную историю. Чего вы хотите от меня и что можете предложить взамен?
Полковник мгновенно сделался любезен, насколько позволяло его лицо.