Расколотая цивилизация

Иноземцев В. Л.

Это имело как отрицательные, так и положительные стороны. Крайне низкий уровень жизни означал, что данные страны не могут рассматриваться как привлекательные рынки сбыта для западных товаров. В то же время низкая стоимость рабочей силы делала их весьма интересными с точки зрения перспектив перенесения туда различных низкотехнологичных производств. По сути, сочетание этих положительных и отрицательных сторон и определило в конечном счете присущий любому типу догоняющего индустриального развития порочный круг, в котором оказалась современная азиатская экономика.

Начало индустриализации в Юго-Восточной Азии относится, как мы отметили, главным образом к середине 60-х -- началу 70-х годов. В этот период впервые были зафиксированы рекордные темпы роста, удерживавшиеся в течение десяти и более лет подряд. На протяжении 70-х годов ежегодные темпы роста ВНП составляли от 7 до 8 процентов для Таиланда и Индонезии, 8,1 процента для Малайзии, 9,4-9,5 процента

для Гонконга, Южной Кореи и Сингапура и 10,2 процента для Тайваня[143]. В большинстве этих стран они не опускались ниже 7 процентов и в 80-е годы, несмотря на радикальный рост цен на нефть и другие сырьевые ресурсы, а также два мировых экономических кризиса -- начала и конца 80-х. Экономический прогресс в этом регионе обеспечил в течение последних двадцати лет львиную долю общего роста хозяйственных показателей развивающихся стран, снизившего долю постиндустриальных держав в мировом производстве с 72 процентов в 1953 году до 64 в 1985-м и 59 в 1992-м[144]. С 1991 по 1995 год восемь из десяти экономик, обнаруживших рост более чем на 50 процентов, были сосредоточены в Азиатско-Тихоокеанском регионе, причем для

[139] - См.: Mahathir bin Mohammad. The Way Forward. L., 1998. P. 19.

[140] - См.: Yergin D., Stanislaw J. The Commanding Heights. The Battle Between Government and the Marketplace That Is Remaking the Modem World. N.Y., 1998. P. 169.

[141] - См.: Robinson R., Goodman D.S.G. (Eds.) The New Rich in Asia. Mobile Phones, McDonald's and Middle-Class Revolution. L.-N.Y., 1996. P. 207.

[142] - См.: Murray G. Vietnam: Dawn of a New Market. N.Y., 1997. P. 2.

[143] - См.: Hobday M. Innovation in East Asia: The Challenge to Japan. Cheltenham (UK)-Lyme (US), 1997. P. 14.

[144] - См.: Dicken P. Global Shift: The Intemationalization of Economic Activity. L., 1992. P. 20.

Китая и Индонезии эти показатели составили соответственно 136 и 124 процента[145]. К началу 1996 года Китай, Япония, Индия, Индонезия и Южная Корея входили в дюжину крупнейших экономик мира[146], а еще четыре страны региона -- в первую двадцатку; Гонконг, Тайвань, Сингапур, Малайзия и Южная Корея входят также в двадцатку лидеров по размерам товарооборота (достаточно сказать, что Малайзия с 19-миллионным населением превосходит по данному показателю Россию более чем на 20 процентов, а Индию -- вдвое[147]). Согласно статистическим экстраполяциям, во-сточноазиатский регион, вклад которого в мировой ВНП составлял в 1960 году не более 4 процентов, увеличил его до 25 процентов в 1991 году и способен был довести его до 30 процентов к 2000-му[148]. В 1993 году Мировой банк объявил восточноазиатскую экономическую зону "четвертым полюсом роста" в мире наряду с США, Японией и Германией; при этом, согласно его прогнозам, Азия, где находятся вторая и третья по своим масштабам хозяйственные империи, подойдет к 2020 году, имея четыре из пяти ведущих мировых экономик[149]; к этому периоду ВНП азиатских стран (за исключением Японии) будет составлять 25,8 процента мирового показателя и тем самым превзойдет ВНП Северной Америки (23,9 процента), ЕС (22,1 процента) и Японии (11,3 процента) [150]. По другим, совершенно фантастическим прогнозам, в 2050 году новые индустриальные государства Юго-Восточной Азии способны обеспечить 57 процентов мирового производства товаров и услуг, в то время как страны-члены ОЭСР, включая Японию, смогут претендовать на долю лишь в 12 процентов[151]. Утверждая, что в регионе за последние десятилетия пройден путь, на который у Великобритании ушло около века, а у США -- не менее шестидесяти лет, многие авторы забывают о том, в какой обстановке совершался этот прорыв. Вряд ли разумно считать, что "в 1963 году Южная Корея была более бедной страной, чем Англия в конце XVII века" [152]; это некорректно хотя бы потому, что составной частью богатства Кореи так или иначе было и то окружение, в котором рождались молодые "тигры" Дальнего Востока.

[145] - См. Hampden-Tumer Ch., Trompenaars F. Mastering the Infinite Game. How East Asian Values are Transforming Business Practices. Oxford, 1997. P. 3, 2.

[146] - См. Gough L. Asia Meltdown. P. 101.

[147] - См. Yergin D., Stanislaw J. The Commanding Heights. P. 183.

[148] - См. LaFeber W. The Clash. P. 390.

[149] - CM. Huntington S.P. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. N.Y. 1996. P. 103.

[150] - CM. Hiscock G. Asia's Wealth Club. L., 1997. P. 112.

[151] - CM. Naisbitt J. Global Paradox. N.Y., 1995. P. 339.

[152] - Krugman P. The Return of Depression Economics. P. 24.

Здесь важно заметить, что индустриализация в странах Юго-Восточной Азии была изначально ориентирована на создание весьма односторонне развитой экономики. В отличие, например, от СССР, где в 30-е годы строилась самообеспечивающаяся и вполне замкнутая хозяйственная система, новые индустриальные государства сосредоточились на отдельных отраслях промышленности, в основном ориентированных

на массовое производство. В результате в Южной Корее, например, к середине 80-х годов доля машиностроения в объеме промышленного производства достигла более чем 25 процентов, а доля электронной промышленности -- 17,8 процента[153]; в 1970 году продукция металлургии, тяжелой и химической промышленности обеспечивала лишь 12,8 процента общего объема южнокорейского экспорта, а уже в 1985-м -- 60 процентов[154]. В Индонезии промышленное производство развивалось столь быстро, что удельный вес нефтедобычи, составлявшей в валовом национальном продукте 22,3 процента в 1983 году, снизился к 1996-му до 2,4 процента[155] (несмотря на это обстоятельство, большинство стран региона серьезно зависит от ситуации в добывающих отраслях промышленности: так, снижение цен на нефть на мировых рынках за период с 1983 по 1988 год нанес Индонезии ущерб, оцениваемый в 9 процентов ее годового ВНП[156]). На Тайване к середине 80-х годов доля производства промышленных товаров в ВНП достигла почти 40 процентов, в то время как доля сельского хозяйства снизилась с 36 процентов в 1952 году до 3,5 в 1993-м[157]; соответствующие показатели для других стран региона были не менее впечатляющими. Если в 1970 году в Южной Корее, Таиланде и Индонезии доля сельского хозяйства в ВНП составляла соответственно 29,8, 30,2 и 35 процентов и на 3-7 процентных пункта превышала долю промышленного сектора, то в 1993 году эти показатели опустились до уровня в 6,4, 12,2 и 17,6 процента, что ниже доли промышленности соответственно на 40, 28 и 22 процентных пункта[158].

Уже в 70-е годы, не говоря о более поздних периодах, объемы производимой продукции, и на этом мы остановимся ниже, серьезно превосходили потребности национального рынка. Известно, что в конце 60-х, когда в Южной Корее эксплуатировалось не более 165 тыс. легковых автомобилей, был введен в действие за

[153] - См.: Hobday M. Innovation in East Asia. P. 31, 57.

[154] - См.: Bella W., Rosenfeld S. Dragons in Distress. P. 59.

[156] - См.: Tan Kong Yam. China and ASEAN: Competitive Industrialization through Foreign Direct Investment // Naughton B. (Ed.) The China Circle. P. 115.

[157] - См.: Islam /., Chowdhury A. Asia-Pacific Economies. P. 31.

[158] - См.: Ibid. P. 8.

вод, рассчитанный на производство 300 тыс. автомашин в год[159]; подобные примеры весьма многочисленны, и это свидетельствует о том, что экспорт стал необходимым элементом восточноазиатс-кой индустриализации с первых ее шагов. Особое внимание было уделено электронике и машиностроению. В той же Южной Корее, например, их доля в промышленном производстве выросла за 1979-1990 годы с 14,9 до 25,4 процента, а производство подобной продукции увеличивалось на 20,7-21,1 процента в год[160]; в Малайзии доля занятых в электронной промышленности, которая в 1970 году составляла не более 0,2 процента в структуре индустриальной занятости, в конце 80-х достигла 21 процента, а доля продукции этой отрасли в общем объеме экспорта превысила 44 процента[161]. Восточноазиатские страны заняли также существенную нишу на рынке полупроводниковых устройств: Тайвань стал пятым производителем микропроцессоров в мире, а доход, полученный крупнейшими тайваньскими фирмами от их продажи, вырос с практически нулевой отметки в 1989 году до 2,5 млрд. долл. в 1993-м[162]. В начале 90-х годов суммарный экспорт продукции электронной промышленности из Южной Кореи, Сингапура, Тайваня и Гонконга превысил 45 млрд. долл. в год[163]. Однако показатели роста экспорта, и мы еще неоднократно вернемся к этой проблеме, не служат однозначным свидетельством роста благосостояния населения той или иной страны, в силу чего статистика, показывающая, что к началу 90-х Тайвань, Южная Корея, Гонконг и Сингапур обеспечили уровень ВНП, превышающий 10 тыс. долл. на человека в год, и сформировали самые большие в мире валютные резервы[164], не должна автоматически переноситься на оценку социального развития этих стран.

Экономический рост является устойчивым и самоподдерживающимся в том случае, если он формирует широкие слои экономически активного, независимого населения, достигающего высокого уровня жизни. Между тем в Юго-Восточной Азии в течение всего периода ускоренной индустриализации имела место совершенно иная ситуация. Высокая норма сбережений, составлявшая в 1991-1992 годах на Тайване 24, в Гонконге -- 30, в Малайзии, Таиланде и Южной Корее -по 35, в Индонезии -- 37, а в Сингапуре достигавшая 47 процентов валового национального продукта[165], означала, в том числе, и то, что успехи производства

[159] - См.: Yergin D., Stanislaw J. The Commanding Heights. P. 170.

[160] - См.: Islam L, Chowdhury A. Asia-Pacific Economies. A Survey. P. 162.

[161] - CM.: Robinson R., Goodman D.S.G. (Eds.) The New Rich in Asia. P. 57-58.

[162] - CM.: Yip G.S. Asian Advantage. P. 119.

[163] - См.: Hobday M. Innovation in East Asia. P. 18-19.

[164] - См.: Robinson R., Goodman D.S.G. (Eds.) The New Rich in Asia. P. 207.

[165] - См.: Ibid. P. 205, 161, 47, 135, 183, 77, 17.