Расколотая империя
Шрифт:
— Что-то не сходится. Если печатью распоряжался Тибер, то именно он все эти годы отдавал приказы Второму Крепкому. А значит, и он натравил Дорга на храм Белых жрецов. Странный поступок для марионетки, — закончила Милева, довольная стройностью своих аргументов.
— Я никогда не говорил, что он послушная марионетка, — пожал плечами Тар, не видя никаких логических нестыковок в своих словах. — Да и с чего ты взяла, что Белые что-то знают. Уверен, они твердо убеждены, что именно я отдаю приказы Второму Крепкому. Доказательства — вот они, — он кивнул на Дорга. Не просто задремавшего, а
Старого легата не разбудил даже довольно громкий стук в дверь.
— Да! — позвал Тар и не особо удивился, когда в комнату зашел Дарий. — Хочешь еще одно доказательства, — повернулся он к Милеве. — Центурион, какие слухи ты мне сегодня принес? Дай угадаю! Императрица Сейлан встречалась с представителем Белых жрецов?
— Вы совершенно правы, Ваше Высочество. Но как?
Удивленное восклицание центуриона Тар проигнорировал.
— Видишь, Огонек, как легко быть пророком. Тибер очень хочет, чтобы я своими руками расчистил ему дорогу к трону. Я не знаю, причастен ли Харус к интригам матери, или нет. Но Сейлан он не бросит. Будет биться за нее до конца. Если нужно, то с оружием в руках. Именно на этом строится расчет Тибера. Наверное, именно поэтому он и не опасается завещания и «права последней воли» императора. По его мнению, все должно решиться раньше. Я разделаюсь с Сейлан, а заодно и с Харусом. А выбирая между угрозой моего восшествия на престол, согласно последней воли отца, и им, последним из оставшихся кандидатов, Палата Власти выберет его.
— Есть еще Бадрис, — напомнила Милева.
— Последнее заседание, — парировал Тар. — И осталось всего три дня. У пятого нет ни единого шанса.
— И ты будешь молча смотреть, как Тибер становится императором?
— Откровенно говоря, мне все равно. К смерти моей матери он не причастен. Сам я на трон не рвусь. И чем император Тибер хуже императора Харуса?
— Хотя бы тем, что причастен к смерти Лорса.
— Уверена? Я вот не особо.
— Он пытался тебя убить, натравив порождений с нижних планов.
— Вновь спорно. Мы не знаем об этом наверняка. Да и убить меня пытаются так часто, что я сбился со счета.
— Раз ты уверен насчет завещания, это значит, что именно Тибер причастен к смерти моего дяди. Тебе плевать. Но он был моим дядей! Я хочу отомстить, — сказала Милева, приведя аргумент, возразить против которого Тар не мог. — Это мое право! Он должен заплатить! И ты мне поможешь.
— Интересно, каким образом ты сможешь меня заставить, Огонек, — хмыкнул Тар. — У тебя нет ничего… — он замолчал, словно пораженный внезапно пришедшей на ум мыслью.
— Есть я и наш сын, — победно напомнила Милева. — Помоги мне отомстить, и я отправлюсь с тобой куда угодно. Даже в изгнание на твою Скалу.
— Заманчивое предложение. Пожалуй, я соглашусь.
Получив согласие, Милева недоверчиво сощурилась. Все произошло слишком быстро и просто. В ее голове родилась запоздалая мысль, что именно этого Тар и добивался. И только изображал свое нежелание бороться с Тибером.
— Но у меня будет условие, — торопливо добавила она, пытаясь получить хоть что-то от опрометчиво данного обещания. — Никаких вторых и третьих жен у тебя не будет.
— Боюсь, с этим
Глава 41
Взыскание долгов
Утро началось с тревожного крика часовых. Постоялый двор, ставший на время ставкой Первого принца, располагался немного на отшибе, зажатый в тиски между городским рвом и глубоким оврагом, разрезавшим пашню чудом уцелевшей в пригородах столицы фермы. Подступы с запада перекрывала небольшая роща, в которой предусмотрительный Дорг расставил несколько дозоров и секретов. На восток шла узкая грунтовая дорога, шагов через пятьсот вливаясь в мощенный камнем тракт. За дорогой и хорошо видимыми со второго этажа постоялого двора городскими воротами постоянно наблюдало как минимум два человека. Именно они и подняли тревогу, когда с тракта в сторону постоялого двора свернула повозка, окруженная внушительным отрядом охраны.
— Спокойно, это не нападение. Их не так много, — остановил начавшуюся деловую суету Тар, оценив приближающихся гостей.
Повозка украшена цветами Оранжевого двора. Охрана чуть больше дюжины человек. Правда среди них как минимум один мастер восьмой ступени. Тар знал его по Палате Власти. Путешествовать с таким представительным сопровождением могли только два человека. Но сомнительно, что Вторая императрица решится почтить его своим присутствием, а значит…
— Спрячьтесь, но будьте наготове, — посоветовал он Доргу. — Это Второй принц.
От брата Тар решил не прятаться. Вряд ли Харус вылез с хорошо охраняемой территории личной резиденции, чтобы встретиться с капитаном «Императрицы Имсаль». Следовательно, он отлично знает, кто на самом деле остановился на этом постоялом дворе вместе с солеными клинками.
Дорг кивнул, резко взмахнул рукой, уводя с внутреннего двора начавших выстраиваться в боевой порядок легионеров. В окне второго этажа появилась взволнованное лицо Милевы. Но Тар показал ей успокаивающий жест, и она поспешно скрылась, прекрасно понимая, что воскресать слишком рано.
Не доехав до постоялого двора шагов пятьдесят, повозка остановилась. Один из стражей ловко поставил сзади приставную лесенку. Как Тар и предполагал, именно Харус почтил его своим визитом. Выбравшись наружу, Второй принц что-то сказал своей охране. Пресек возражения повелительным жестом. Оставив сопровождение у повозки, он решительно направился к постоялому двору.
— Глупая бравада, — попенял брату Тар вместо приветствия, когда Второй принц подошел. — Принц империи сегодня разновидность дичи. А твоя шкура идет по тройной цене. Впрочем, как и у Тибера.
— Я тоже рад тебя видеть, брат, — несколько нервно улыбнулся Харус, стараясь смотреть Тару прямо в глаза. Но получалось это у него неважно.
— Пойдем в дом, — предложил Тар. — Чувствую, разговор будет долгим и не для чужих ушей. Иначе ты бы не стал тащиться в такую даль. Твоя охрана не будет нервничать? — на всякий случай уточнил он.
— Если мы уложимся в час, то не будет.
— А если через час ты не объявишься?
— Начнут штурм, — честно признал Харус. — Сам сказал, что члены императорской семьи — это вид ценной добычи.