Расколотая империя
Шрифт:
— Очень щедрое предложение для одного единственного голоса, ты не находишь? — только и отметил Первый принц, не позволив выказать и тени сомнений.
— Ты недооцениваешь свое влияние, — не согласился Харус. — Даже слуха о том, что ты решил меня поддержать, будет достаточно для многих колеблющихся. А твое появление в Палате Власти принесет мне победу!
— А после твоей победы меня не попытаются в очередной раз убить?
— Властью императора я тут же наложу временный запрет на решение Палаты Власти, объявившей тебя вне закона. Да и процедуры была
Тар сделал вид, что раздумывает над предложением брата.
— Хорошо, считай, что ты меня убедил, — кивнул он. — Наказать всех виновных… Помни о своем обещании.
Обрадованный Харус не стал задерживаться и поспешно покинул постоялый двор.
— Хватит прятаться, — выждав время, позвал Тар в пустоту.
— Как ты догадался? — спросила Милева, появившись из «скрыта».
— Огонек, ты всегда была любопытной и никогда не умела прятаться. Прими это как данность и смирись… но попыток не оставляй.
— Ты как-то слишком легко согласился. — Она легко проскользнула за стол, заняв бывшее место Второго принца. Брезгливо отодвинула от себя кружку с вином.
— Харус обещал мне ровно то, что я всегда хотел, но не мог получить — прощение мятежников, — задумчиво обронил Тар.
Он не стал добавлять, что и от Милевы получил все нужное. Трон? Он никогда не был властолюбивым. А все долги империи с его стороны уплачены. Осталось разобраться с некоторыми должниками, но за этим дело не станет. Особенно если Харус выполнит хотя бы часть своих обещаний.
Но Милеву было не так просто обмануть.
— Думаешь, он выполнит свое обещание? — спросила она, не скрывая скепсиса.
— Он в это верит.
— А если это ловушка? Не со стороны Харуса, так со стороны Сейлан?
Тар задумался. Выбирая между матерью и братом, Харус выберет мать. Но все же он надеялся, что брат не настолько испорчен, чтобы желать ему смерти. А остальное… переживет.
— Я буду разочарован. Но ты права, в одиночку лезть в этот клубок змей не стоит, — отозвался он после недолгого молчания. В Палате Власти сидят отнюдь не дураки. И выводы из своей первой неудачи с его арестом они сделали. — Дорга и его людей может оказаться недостаточно, — продолжил Тар, поднимаясь из-за стола. — А значит и мне пора попросить о братской помощи.
Кабинетом, примыкавшем к спальне, Бадрис пользовался редко. Но в последние дни из него практически не вылезал, разбираясь с делами Синего двора. И это было только к лучшему, позволяя отвлечься. Прах Четвертой императрицы отправился на родной юг. А ему осталась только ритуальная табличка, что нашла пристанище в небольшом Доме Предков Синего двора.
Неправильность он почувствовал сразу, стоило вернуться с обеда. Это скрытое, непонятное чутье, которое не объяснить словами. Вроде бы, ничего за время его отсутствия не изменилось: вещи на своих местах, бумаги лежат на столе в том же порядке, как он их оставил. И все же что-то было не так.
Бросив
— Похвальное чутье, брат, — донеслось со спины. — Но ты убит. — Ему в спину уткнулся палец. — Первым делом стоило незаметно сотворить «доспех». И только потом хвататься за меч.
— Тар?
— Ты ждал кого-то еще? — поинтересовался Первый принц. Обойдя брата, он подошел к одному из кресел, сел в него, вытянув вперед длинные ноги в высоких сапогах.
Переведя дух, Бадрис убрал меч в ножны. Нет, но куда смотрит охрана! Посторонние ходят по его дому, словно по своему. Сегодня это Тар, а завтра? Хоть он и отказался от борьбы, отдав голоса Синего двора Оранжевому, все равно чувствовал себя мишенью.
— Ты узнал, кто виновен в смерти Лорса? — быстро спросил он.
— Старший брат приветствует младшего…
— Оставим эти ритуальные расшаркивания. Тем более они тебе не нравятся. Так я повторяю свой вопрос. Ты узнал кто?
Тар выгнул бровь.
— Откуда такая трепетная любовь к четвертому?
— Если бы не это покушение, то моя мать была бы жива, — откровенно признался Бадрис. — Да и Лорс не заслуживал смерти, — подумав, добавил он уже не так уверенно.
Его отношения с Четвертым, да и не только с Четвертым принцем были странными. Но смерти он ему не желал.
— Это не мешало Красному и Синему двору начать в столице небольшую войну, — напомнил Тар.
— Мы пытались разделаться с мятежниками.
— А заодно, если повезет, то и со мной.
— А за одно и с тобой, — пожал плечами Пятый принц. Оправдываться он не собирался. — Эта ошибка стоила нам очень дорого… Так что с моим вопросом? Ты узнал?
— Доказательств у меня нет. Но к покушению причастны Белые жрецы.
— Откуда такая уверенность?
— Считай это чутьем. Да и Белые подозрительно притихли в эти дни.
— Кто за ними стоит? — Бадрис и сам предполагал, что без белых не обошлось. Из всех сил, способных провернуть подобное, у Белых жрецов были наилучшие возможности. Но самостоятельно на такой шаг они пойти не могли. Их покрывали. Покрывали на самом верху! А значит, и бить следовало по голове, а не по рукам, выполнявшим чужой приказ.
— В последние дни мне подкинули немало доказательств, что это императрица Сейлан. Проблема в том, что я в это не особо верю.
— Тибер! — Бадрис вложил одолевавшие его подозрения в одно имя и не прогадал.
— Вижу, я не одинок в своих подозрениях, — кивнул Первый принц.
— Слишком складно у нашего третьего все выходит, — скривился Бадрис. Пока Тибер действовал в тени, на него не обращали внимания. Не замечали. Да и, что скрывать, не воспринимали всерьез. А стоило! За короткий срок, Третий принц полностью изменил весь расклад на игровом поле борьбы за власть. Случайность? Умение воспользоваться подвернувшимися возможностями? Или тонкий расчет? Для точного ответа нужно время, а его нет!