Расколотая империя
Шрифт:
— Я не знаю, набрал ли он нужное число голосов, — продолжил Пятый принц. Проигрывать всегда обидно, но вдвойне обиднее тому, кого не воспринимал всерьез. — Но точно знаю, что он обогнал Харуса. Да и Лорса Тибер ненавидел. Хоть и скрывал это за шуточками и дерзкими выходками.
— Я хочу выдвинуть против него обвинения, — приоткрыл карты Тар. — Прямо на совете! Обвинить в покушении на Лорса. Заговоре с Белыми жрецами. И призыве с нижних планов.
— Все вместе это звучит дико. Да и у тебя нет доказательств, — вздохнул Бадрис.
—
— Ты изначально повел себя неправильно. Бросил вызов Палате Власти. Они этого не любят.
— А еще они не любят, когда их выставляют дураками. Вся поддержка Тибера строится на том, что им с легкостью можно будет управлять. Но если Палата Власти усомниться? Поймет, что управлять им не получится? Или что делать это будут Белые жрецы? Знакомое зло в лице императрицы Сейлан покажется им куда лучшим вариантом. Вот и посмотрим, как поведет себя Тибер, почувствовав, что корона ускользает из его рук. Он слишком уверовал в свою победу. Думает, что все предусмотрел. Всех перехитрил.
— А если Палата Власти не станет тебя слушать? Более того, попытается убить?
— Есть способ заставить ее выслушать мои доводы — верные мне люди, окружившие Палату Власти.
— Именно за этим ты пришел? — угадал Бадрис, чувствуя внезапный прилив азарта. Шаг был рискованным, вполне в духе Первого принца. Но разве он не хотел всегда походить на старшего брата? Такие веские аргументы Палата Власти не сможет игнорировать и будет вынуждена выслушать Тара. И не только выслушать. Если Тар захочет, то сможет сам стать императором. Даже завещание отца не понадобится. — Я в деле! Готов отдам под твою руку все силы Синего двора.
Прослыть мятежником он не боялся. Поздно бояться! Особенно после прочтения некоторых секретных бумаг матери. Если строго рассудить, то согласно законам империи, он уже мятежник.
Да и Тар дважды спас ему жизнь. Такие долги принято отдавать.
— Сколько у тебя людей?
— Больше, чем ты думаешь. Две когорты Седьмого Грозного тайно переброшены в одно из пригородных имений моей матери и находятся на расстоянии дневного перехода от столицы. — Заметив удивление в глазах брата, Бадрис торжествующе улыбнулся. — Я все же Лорд стратег Юга, — напомнил он.
Говорить о том, что когорты оказалась так близко к столице по приказу его матери, Бадрис не стал, скромно приписав эту заслугу себе. В конце-то концов, спрашивать за это решение будут с него. А спросят обязательно! Особенно если они проиграют. А если победят, то какой с победителей спрос? Их не судят, а награждают.
— Ты сумел меня удивить, — хмыкнул Тар, по новому посмотрев на брата. В отличие от императрицы Лиары, сломленной гибелью сына, Бадрис быстро сумел взять себя в руки. — Но как же договор с Оранжевым двором о поддержке?
— Речь шла о голосах в Палате Власти, а не о силе Синего двора. Для себя я уже все решил. Если к смерти Лорса, а значит и моей матери причастен Оранжевый двор. То тем хуже для Оранжевого двора! А если это Тибер, то ему не поздоровится!
— Не боишься прослыть мятежником?
— Отец мятежник, старший брат — мятежник. — Бадрис разумно не стал напоминать про Первую императрицу. — Так что это у нас семейное. Дальше Скалы не сошлют. А она, как я слышал, твоими стараниями, превратилась в неплохое место.
— Насчет отца — ты не прав, — заметил Тар. — Мятежник — это тот, кто проиграл. Победителя зовут иначе.
— Значит, нам нужно победить, — согласился Пятый принц.
Глава 42
Право выбора
Расхаживая за строем легионеров, центурион Тар Горон старался выглядеть бодро и уверенно, хотя никакой уверенности не чувствовал.
Четвертое и последнее заседание Палаты Власти по выборам императора. Сегодня все так или иначе решится! Но на душе у молодого центуриона было неспокойно.
Горожане стали скапливаться на прилегающих к Белому городу улицах еще засветло. Сначала это были небольшие кучки, затем группы, а когда солнце поднялось над крышами домов, на улицы выплеснулось настоящее человеческое море. К Белому городу пришла если не вся столица, то значительная ее часть.
Где толпа, там всегда беспорядки. Опасаясь неприятностей, стража Белого города спешно закрыла все ворота. Но кто-то умный вспомнил, что Палате Власти как-то предстоит попасть в резиденцию императора, и легионеров Первого Всесокрушающего подняли по тревоге, дав приказ очистить ближние улицы.
Поначалу все прошло на удивление гладко. Толпа упиралась, раздраженно гудела, словно мигрирующий за маткой рой пчел, но все же подчинилась, очистив набережную канала и несколько наиболее важных прилегающих к Белому городу улиц. Но расходиться горожане явно не собирались, терпеливо дожидаясь начала заседания Палаты Власти и оглашения результатов.
По мере прибытия в Белый Город выборщиков начались небольшие проблемы. Каждого из влиятельных лаэров и ларов толпа встречала криками в поддержку Третьего принца, явственно показывая, кого хотят увидеть на троне жители Хагронга.
Резкие крики и взрыв проклятий, донесшиеся откуда-то справа заставили центуриона встрепенуться. Прежде толпа не реагировала столь бурно.
— Что происходит? — Тар Горон непонимающе вытянул шею, пытаясь отыскать причину такого резкого изменения настроения горожан. И тут же нашел ответ. Вдоль канала двигалась украшенная оранжевым шелком повозка. Стоило ей появиться в поле зрения людей на ближайших улицах, как начинался гвалт, свист, слышались громкие крики проклятий.
К счастью, дальше оскорблений и шума дело не шло. Окруженный охраной экипаж Второго принца достиг моста, запертые ворота Белого города стали медленно открываться.