Расколотые легионы
Шрифт:
У плана определенно были свои достоинства. Не в последнюю очередь потому, что Кратозу претило убивать товарищей-легионеров, несмотря на все свои угрозы. Благодаря вмешательству Крисаора его гнев рассеялся, гастат-командор смог увидеть преимущества мирного разрешения тупиковой ситуации.
– Хорошо, отправь необходимые запросы погребателю. Я сам соберу абордажную группу.
Треск остывающего металла сопровождал глухой стук ботинок, пока Кратоз спускался по штурмовой аппарели «Грозового удара». Он ожидал, что его встретит Ари’й или один из старших легионеров, но вместо этого увидел одинокого члена смертного экипажа «Пламени горна»,
– Где лорд-претор?
– задал вопрос командир Железных Рук.
– В данный момент он занят другим делом, - ответила адъютант.
– Я - Меггет Улана Ваколь, палубный офицер-примарис «Пламени горна». В отсутствие лорда-претора всеми полномочиями обладаю я.
– В отсутствие?
– Кратоз отмахнулся от своего же вопроса.
– Не важно, вместо Ари’я я могу говорить с тобой. Веди меня на ваш главный мостик, я беру на себя командование этим судном.
– По какому праву, гастат-центурион?
– Если женщина и была удивлена или взволнована, то удивительно умело скрывала это.
– Судно принадлежит Восемнадцатому Легиону, и им командует эшелонный офицер-претор.
Кратоз послал сигнал через передатчик и его легионеры вышли из «Грозового удара», на голом металле палубы их поступь была громоподобна. Железные Руки выстроились в два ряда позади своего лидера, двигаясь в совершенном согласии, словно пятьдесят чёрно-серебряных автоматонов. Пока что их оружие было опущено, но Кратоз не сомневался, что четко выразил свои намерения.
– Я не привык повторять, палубный офицер-примарис Ваколь. Теперь этот фрегат под контролем Железных Рук. В данный момент он мешает моей миссии и будет убран в сторону. Я требую увидеть лорда-претора.
– Он уже идет, - ответила ему Ваколь, повернувшись к массивным противовзрывным дверям, которые разделяли ангар и смежный посадочный отсек.
Грохот скрытых шестерней заставил Кратоза посмотреть туда же, как раз в тот момент, когда огромные ворота со скрежетом раскрылись и из разъезжающихся в стороны дверей вырвался свет с соседней летной палубы. На его фоне были видны очертания двадцати фигур, гораздо более громоздких, чем любой нормальный космодесантник. Глаза Кратоза отрегулировались, и он рассмотрел терминаторскую броню, какой раньше ему видеть не доводилось.
Боевое облачение терминаторов было гораздо шире и выше стандартной силовой брони легионера, и обладало дополнительным экзоскелетным каркасом, к которому крепились наклонные пластины усиленной брони, выкрашенные в темно-зелёные цвета Саламандр. Левые руки несли разнообразные силовые кулаки, когти и цепные клинки, предназначенные для ближнего боя, вскрытия бронетехники и разрезания переборок, а правые сжимали различное стрелковое оружие, начиная от простых комби-болтеров и заканчивая трехствольными автопушками, плазмометами и ракетными установками. Один даже нес невероятно редкую длинноствольную волкитную кулеврину.
Но не эти изменения поразили Кратоза. У Железных Рук было немало экспериментальных комплектов терминаторской брони с модифицированным тяжелым вооружением и абляционными щитами. Выругаться Кратоза заставили дополнительные орудийные системы, установленные на спинах и плечах терминаторов. На центуриона и его воинов нацелились бронебойные ракеты, лазпушки, мульти-мелты и конверсионные
Из внешнего вокализатора ведущего воина раздался голос Ари’я.
– Гастат-центурион Кратоз, добро пожаловать на борт «Пламени горна». Эти комплекты разработал сам Вулкан, и мы собирались доставить их на поверхность Исствана, когда началась резня. Примарх дал мне прямое указание: не допустить, чтобы они попали в руки предателей. Вот почему мы покинули систему так рано.
Ари’й качнулся влево, затем вправо, окинув взглядом шеренгу воинов позади него.
– Ты что-то говорил о попытке забрать у меня мой корабль?
Не будь ситуация столь напряженной, Ари’й мог бы насладится секундным замешательством Кратоза, после которого тот нехотя поднял руку в знак приветствия и поклонился приближающемуся погребателю. Командир Саламандр не собирался таким образом унижать своего товарища, Кратоз совершенно случайно начал свой смехотворный переворот как раз тогда, когда Ари’й и остальные грузились на штурмовые корабли в соседнем пусковом отсеке.
– Я рассчитываю, что ты немедленно вернешься на «Форкис».
– Ари’й поднял силовой кулак и указал на «Грозовой удар».
– И не забудь своих легионеров.
– Какая расточительность, - ответил центурион. Он махнул рукой в сторону терминаторов, медленно качая головой.
– Вулкан доверил тебе свои труды, и вот как ты их используешь? Даже с этими бронекостюмами вам не взять крепость Пожирателей Миров в одиночку. Радуйся, что врагу ничего не достанется, когда я уничтожу город после вашей смерти. Не броня и не оружие делают человека воином, а дух. Ты падешь. Твоя сентиментальность станет твоей погибелью. Плоть слаба.
– С момента нашей первой встречи ты неоднократно повторял эту фразу. Даже не знаю, понимаешь ли ты её смысл на самом деле.
– Может ты и говорил с Горгоном, но не вздумай учить меня принципам моего же примарха!
– Видимо, я должен, раз урок был усвоен неправильно, - огрызнулся Ари’й.
– То, что ты говоришь, ”плоть слаба” - всего лишь часть высказывания. Без окончания оно утратило первоначальный смысл. Эта фраза была похвалой Вулкана Феррусу Манусу, после Сто-Восемьдесят-Четвертой экспедиции, когда наши Легионы совместными усилиями освободили захваченные орками миры скопления Шоксуа. Сражение оказалось намного ожесточеннее, чем мы ожидали. Твой примарх в шутку сказал, что его рука устала от убийства стольких орков, на что Вулкан ответил ”плоть слаба, но деяния вечны”. Эти слова чествовали достижения примархов и отмечали, что даже они могут умереть, однако свершения будут жить и после их смерти. В них не было осуждения, лишь понимание того, что жизнь конечна. Плоть слаба, потому что рано или поздно покинет этот мир, и потому мы должны стать выше забот плоти и оставить после себя наследие, которое потомки примут с гордостью. Феррус Манус понимал это. Он был суровым повелителем, неумолимым союзником, но также и создателем многих прекрасных вещей - творцом, а не разрушителем.
Кратоз, потрясенный словами Ари’я, невольно сделал шаг назад. Спустя секунду он оправился, и замешательство сменилось раздражением.
– Очередная нотация, - прорычал центурион.
– Что бы ты ни говорил, единственное, что останется после вас на Престесе - это трупы.
Кратоз развернулся и приказал своим людям погрузиться в штурмовой корабль. Он поднялся по аппарели вслед за ними и остановился на вершине, оглянулся на Саламандр и покачал головой. Ари’й вернулся к своим воинам и велел снова задраить пусковой отсек. Они уже готовились к погрузке на десантные корабли, но претор задержался у подножия аппарели.