Расколотый мир
Шрифт:
— Просто скажи мне. — Мой голос не похож на мой. Дым, который я вдохнул, превратил его в скрипучую пародию на самого себя.
Ее карие глаза фокусируются на мне в течение секунды, прежде чем отвернуться, чтобы сосредоточиться на стене за моей головой, на лице проявляется мимолетная, но интенсивная борьба. Я боюсь, что разговор заставит ее снова закрыться, поэтому я жду, и позволяю ей сражаться в одиночку.
— Кормак, ты должен понять. Ты мой враг. Я не делюсь информацией с мятежниками. — Она расстегивает боевой костюм достаточно, чтобы дотянуться
Я на автомате протягиваю руку, и она что-то бросает в мою ладонь.
— Я нашла его, когда ты притащил меня на объект на востоке. — Она не смотрит на меня. — На тот, которого не было.
Я должен быть в ярости… я должен хотеть наказать ее как-то за то, что она обманула меня. Но у меня есть доказательство, что я не сумасшедший, и я нигде не могу найти гнев. Это чип, немного похожий на тот, который солдаты имеют в своем снаряжении. Доказательство того, что что-то было там в какой-то момент. Одна сторона покрыта фольгированной схемой, и я переворачиваю его, беря за штрих-код с другой стороны. Хотел бы я иметь сканер.
— Он — военных?
Она качает головой.
— Наши новее. Этот старый, может быть, двадцатилетней давности.
— Ты говоришь мне, что я каким-то образом наткнулся на объект двадцатилетней давности, который исчез через несколько часов?
— Я не знаю. — Она пожимает плечами, наблюдая за мной. — Но я скажу, что, хотя старые модели не несут много информации, их легче зашифровать. Для этого потребуется очень специфический сканер, который мы больше не носим. Нет никакого способа проверить его и выяснить, чей он.
— Почему ты говоришь мне об этом сейчас?
— Потому что это то, что ты искал. Доказательство. И я скрыла его от тебя.
Я пытаюсь прочитать ее лицо, но она смотрит на стену, и я не могу встретиться с ее глазами, чтобы расшифровать ее выражение.
— Джубили…
Она прерывает меня, качая головой.
— Я увидела там что-то, вспышку, видение, как память об объекте, который был там. Я не знаю как, если он исчез сейчас, но это было.
Я вряд ли в состоянии поверить в то, что слышу, и я бросаю глаза на чип, кручу его снова и снова в своих руках, будто могу выудить из него подсказку, некое объяснение того, что происходит, или где искать дальше.
— Стой, прекрати! — Джубили кренится на стуле, ее пальцы смыкаются вокруг моего запястья. Я замираю, но ее глаза на чипе. — Переверни его.
Я делаю, как она просит, и ее пальцы направляют меня, поворачивая мою руку. Я вижу вспышку, когда фольга улавливает свет. Она шокировано восклицает, а затем наклоняется вниз, чтобы взглянуть на него с моего угла зрения.
На мгновение я абсолютно отвлекаюсь на ее близость, несмотря на сажу и запах сожженных химикатов. Затем она поворачивает чип, чтобы я мог увидеть то, что увидела она, и все мысли о ее лице рядом со мной исчезают.
В схеме зашифрована буква, видимая только когда свет правильно ложится на отражаемую поверхность. Это буква «В», и мы оба смотрим на нее, пытаясь понять, что она значит.
— «ВериКорп», — шепчу я. — Но логотип «ВериКорп» — это как «В», так и «К», и она не настолько большая корпорация, чтобы иметь своих собственных производителей чипов.
У Джубили перехватывает дыхание, и она протягивает руку, чтобы забрать у меня чип. Прежде чем я успеваю запротестовать, она крутит его в своих пальцах и переворачивает вверх дном. Внезапно, она перестает быть буквой «В». В галактике нет ни единой души, кто бы не узнал этого символа. Лямбда.
— «Компания Лару».
Я хочу спросить ее, что это значит, и знают ли военные о том, чего не знаем мы, зачем «Компания Лару», у которой нет доли в видоизменении здесь на Эйвоне, строить секретную базу посреди болот. Но я могу сказать по ее выражению лица, что она так же ничего не понимает, как и я.
Прежде чем ко мне возвращается голос, коммуникатор на рукаве ее боевого костюма оживает.
— Служба безопасности капитану Чейз, — шипит он, вмешательство Эйвона делает голос неузнаваемым.
Джубили смотрит на меня на долю секунды, а потом отворачивается, но не раньше, чем я вижу тревогу в ее взгляде. Она подносит руку к патчу, активируя его.
— Чейз слушает, — отвечает она, пригибая голову, чтобы немного приблизить свой голос к приемнику.
— Можете ли вы отчитаться службе безопасности, сэр? — Это не приказ, а просьба, я вижу, как ее плечи немного расслабляются.
— Я немного занята, — отвечает она, приоткрывая жалюзи на окне двумя пальцами, чтобы посмотреть на базу. — Новая информация о подрывнике?
— Не спешите, но нам не помешают ваши глаза, раз уж вы были там. У нас есть парень, который похитил вас в «Молли».
Слова накатывают на меня, как огонь, и я начинаю кашлять, мои ослабленные легкие отказываются работать. Джубили разворачивается, ее взгляд опускается на меня, как будто половина ее ожидает, что я исчезну в военном заключении. Она ждет, пока я не возьму под контроль кашель, прежде чем снова проверить коммуникатор.
— Повторите? — произносит она, ее голос такой же твердый, как камень. — Какие-то помехи с моей стороны.
— Похититель из бара, — звучит голос. — Потребовалось много просмотров с камер наблюдения, но теперь у нас есть записи, которые помогут нам идентифицировать его.
Замешательство Джубили превращается в страх.
— И? Кто он?
— Ну, запись довольно зернистая, много помех. Мы пытаемся очистить ее сейчас.
— Сосредоточитесь на взрыве, — отрезает Джубили. Она сглатывает, и затем говорит спокойнее. — Кем бы ни был парень в «Молли», он уже давно ушел. Нам нужно узнать больше о нападении на базу, и действовал ли Дэвин Куинн один.