Расколовшаяся Луна
Шрифт:
И уже я чувствовала зверски сладковатый запах тления, а его кожа уступила под моими губами. Слизистая, раздутая. Больше никакой текущей крови в венах. Сейчас я начну чувствовать других, они подкатывались ко мне, чтобы похоронить под собой, все эти трупы, с их полыми, пустыми глазами, чьи мучительные страдания никто не смог облегчить, никто ...
– Останься здесь, Эли! Останься со мной!
– Бархатный голос Колина прорвался сквозь мою тьму, и я ухватилась за него, почувствовала, как его руки обхватили меня и подняли.
– Открой свои глаза. Посмотри на меня.
– Я не могу ..., - прошептала я обессилено. Я попыталась закричать.
– Нет, ты можешь. Ты можешь, Эли. Ты здесь, со мной, а не там. Посмотри!
– Он подул прохладным воздухом на мои веки, и они тут же отреагировали. Хотя я думала, что это невозможно, но они открылись.
– Смотри на меня. На меня.
– Колин схватился за край своей футболки и снял её одним быстрым движением через голову.
– Я жив. Я здесь. Никого другого нет. Только ты и я.
– Он взял мою руку и положил её на свой голый живот.
– Что ты чувствуешь? Скажи мне, что ты чувствуешь. Сосредоточься, Эли! Чёрт побери, делай, что я тебе говорю!
– Я ... я ... там ... этот шум ... и ...
– Не закрывай глаза. Смотри! Убедись, что ты здесь. Дыши. Тебе нужно дышать, моё сердце, не то ты умрёшь.
Я, дрожа, набрала в лёгкие воздуха, сначала через рот, потом, став немного смелее, через нос. О. Это было хорошо.
– Ты ... пахнешь ... не знаю ... морем и солью, и ... я хочу тебя съесть ...
– Колин тихо рассмеялся. Но было действительно так. Было такое чувство, будто мои зубы внезапно становятся острее. Так же мои слюни вернулись назад. У меня появился сильный аппетит. Я была голодна. Никакого больше запаха гниения. Только изысканный аромат ... такой изысканный ... Я провела рукой по отпечатку копыта под его пупком и замерла.
– Боже мой ... да ты же горишь!
– Его кожа была лихорадочно горячей. Сорок градусов. По меньшей мере.
– Что ты ...?
– Кого он только ограбил? Может, он снова похитил воспоминания? И у кого? Это не мог быть только один человек. Их, должно быть, было с десяток.
– Киты.
– Он улыбнулся мечтательно.
– Только что. Я вчера слышал, как они зовут. Целое стадо. Нам нужно возвести для них храм.
– О да, ... нам нужно это сделать, - согласилась я с ним рассеянно.
– Но только сидя. Я больше не могу стоять. Не из-за страха, а ...
– А. Этого должно было хватить.
– Вот это мне нужно.
– С блеском в глазах Колин развязал узел пояса кимоно, и прохладное дуновение ветра с обратной стороны коленок показало мне, что я только что потеряла свои штаны.
– Уже лучше.
– Голос Колина стал хриплым.
Не выпуская меня из поля зрения, он шагнул назад к кровати и прислонился к решётке в изголовье. С помощью своих зубов он привязал руки поверх своей головы к железным прутьям и, рыча, затянул ремень кимоно.
– Теперь ты можешь делать со мной что хочешь.
– Что же, хорошо. Эта был, по крайней мере, один вариант. Того, что я хотела. Я могла бы тут же на месте сесть на пол и сначала тщательно обо всём подумать, что это вообще значило, или же ...
– Идём, Эли. И я имею ввиду это в буквальном смысле (прим. переводчика: на немецком слово kommen означает «идём», но так же в сексуальном отношении «кончить»).
О, этот негодяй. Сделав три шага, я достигла его, не зная, как мне всё это претворить в жизнь, те более или менее грешные и признаюсь так же отчаянные мысли, которые
Колин расслабленно покоился возле решётки и смотрел на меня загадочным взглядом, когда я садилась ему на колени. Без брюк кимоно. Только потрёпанный килт между нами. И да, там что-то двигалось, и в этот раз это была не хижина в шторм.
Я склонилась вперёд, пока наши губы не находились всего в нескольких миллиметрах друг от друга, но прежде чем смогла его поцеловать, я почувствовала, как внутри меня поднимается гнев. Гнев и мстительность, и ... любовь. Не касаясь его губ, я позволила своим губам путешествовать вниз, вдоль шеи до сгиба плеча, этого мягкого, ранимого места над его ключицей, и укусила, в то время как мои ногти поцарапали его грудь. У меня не было больше когтей, как раньше, и тем более они уже не были накрашенными. Они вряд ли могли что-то ему сделать. Но мои зубы были острыми. Колин застонал, когда я впилась ему глубоко в кожу, так глубоко, что они оставили след. Он задёргал привязанными руками, но не предпринял никакой попытки остановить меня.
Но моего укуса хватило, чтобы смягчить меня. Я с почти незнакомым удовлетворением смотрела, как голубоватая кровь текла из ссадин, и слезала её. На вкус металлическая. Немного горькая. Сладкая. Мой гнев улетучился.
Но ещё я не находила в себе мужества овладеть Колином с помощью рук ... а так же у меня не было мужества для всего другого. Что мне только делать? Он был связан. Он не мог помочь мне.
– Коснись себя, - проник его голос в мою голову, без того, чтобы его рот пошевелился. Коснуться себя? Я это правильно поняла? Его глаза говорили «Да». Однозначно «Да».
– Ты ведь это уже делала.
Попалась. Но это было примерно полвека назад, во всяком случае, мне так казалось, а сегодня утром я даже не смогла нормально намазаться лосьоном для тела. Который, между прочим, всё ещё был выстроен в ряд на полу рядом с несессером, лаком для волос и влажной туалетной бумагой. Очень эротично.
А потом я всё-таки сделала это. Потому что не было другого выбора. Каждое движение помогало мне почувствовать то, что Колин сделал бы с удовольствием сам. Но я была единственной в этой игре, кто имел возможность. И кому было разрешено.
Я видела себя его глазами, знала, что он догадывался о том, что я чувствовала, когда кимоно сползло с моих плеч и я гладила свой мягкий живот, позволила своим пальцам странствовать дальше, по его и моей коже - столько много жизни. Никакой смерти на много миль вокруг.
Удивлённо я отметила, что моя левая рука стала более бойкой и открыла застёжку килта. Колин нежно взял кончик моего языка между зубов, когда юбка скользнула в сторону. И снова отпустил. Конечно, под ним на нём ничего не было надето. Я невольно заколебалась, после того, как придвинулась к нему ближе.
– Я думаю, что это не сработает, - прошептала я.
– Что именно ты имеешь в виду, Эли?
– Ага. Господин снова развлекался. Хорошо для него. То, что у него всё функционировало, было явно. В принципе, у меня тоже было всё вполне нормально. Тем не менее ...
– Боюсь, это ... не подойдёт друг к другу, - сказал я, краснея. Понял ли он, что я хотела сказать?
– Если это чувствуется так, тогда это в самый раз.
– Колин переместил свой вес, и я тихо вздохнула. Может быть, это всё-таки подойдёт.
– Не шевелись. Привыкни ко мне. Я подожду тебя.