Распад СССР. 1991 год

Ефимов Николай Артемьевич

В те январские дни управлению информации Министерства обороны СССР приходилось прилагать интенсивные усилия, чтобы объяснить общественности, что «взятие под охрану военнослужащими внутренних войск МВД СССР и Советской Армии отдельных объектов в Вильнюсе и некоторых других городах – это, в сущности, восстановление законности и справедливости». В сообщении пресс-центра Министерства обороны СССР, опубликованном в газете «Красная звезда» 15 января, сообщалось, что «например, здание, откуда выдворен самовольно захвативший его департамент по охране края, принадлежало республиканскому комитету ДОСААФ, а Дом печати республики, тоже незаконно захваченный, является собственностью КПСС».

Пресс-центром военного ведомства обращалось внимание на то, что в Вильнюсе армейским подразделениям противостояли отнюдь не мирные граждане,

а вооруженные лица, не имеющие в соответствии с действующими в СССР законами права на ношение оружия и к тому же оказывающие сопротивление. «Так, в районе телецентра они первыми открыли огонь по военнослужащим, а также осуществляли нападения на них с применением заточенных металлических пик, газовых баллончиков, бутылок с зажигательной смесью, гранат, самодельных взрывных устройств. Именно этим объясняется то, что военнослужащие при взятии под охрану здания республиканского комитета ДОСААФ вынуждены были прибегнуть к предупредительной стрельбе холостыми патронами, а Дома печати – произвести несколько выстрелов, тоже предупредительных, боевыми. Их действия у телецентра также носили характер ответной реакции».

Разъяснительная работа Министерства обороны затруднялась фактическим «двоевластием» в выработке ведомственной информационной политики. Управление информации Министерства обороны во главе с генерал-майором Маниловым непосредственно подчинялось министру обороны, а Главное политуправление Советской Армии и ВМФ, возглавляемое генерал-полковником Н.И. Шлягой, замыкалось на аппарат ЦК КПСС, где давно уже отсутствовал единый взгляд на происходящее в стране…

Уже в XXI столетии, спустя больше двадцати лет, бывший командир 107-й мотострелковой дивизии генерал В.Н. Усхопчик в беседе с белорусским журналистом пролил свет на некоторые обстоятельства январских событий в Вильнюсе. Согласно его воспоминаниям, по его приказу со складов дивизии военнослужащим, задействованным для действий в городе, выдавались исключительно холостые патроны; танковые экипажи тоже получили только холостые заряды и строжайшее указание вести стрельбу под углом 45 градусов, чтобы никому не навредить ни вспышкой, ни ударной волной от выстрелов. Что же касается убитых гражданских лиц, то смертельные ранения были нанесены им из винтовок Мосина, автоматов ППШ, охотничьего оружия, т. е. оружия, которым не пользовалась ни армия, ни спецназ КГБ. Найдены были гильзы от них, пули в телах погибших. Причем экспертиза установила, что в некоторых случаях расстреливались уже трупы, взятые из моргов…

«Телецентр и телерадиокомитет были взяты под охрану советскими военными, но это уже не имело большого значения, – считает генерал Усхопчик. – Главная задача режиссеров развала СССР оказалась выполненной: появились «убитые из числа мирных граждан». Соответственно западные СМИ подняли слаженный крик о «зверствах советской военщины», а М. Горбачев получил повод окончательно отказаться от введения в Литве прямого президентского правления. С этого момента процесс разрушения СССР начал ускоряться, затем в августе последовал топорный путч ГКЧП – и в сентябре Горбачев подписал указ о выходе Литвы из состава Советского Союза»…

Точку в истории с январской попыткой «восстановления конституционного строя в Литве» поставил президент СССР в своем заявлении, обнародованном 23 января. Его позицию можно охарактеризовать как «ни вашим, ни нашим». Заявление главы государства было выдержано в примирительном тоне. Он подтверждал конституционное право республики выйти из Союза, «отводил домыслы» о якобы происходящем правом повороте и опасности диктатуры. Вел президент речь и о …недопустимости «никаких самовольных действий со стороны войск». «Долг и честь командиров всех степеней, – заявил Горбачев, – действовать только по приказу, проявлять выдержку, не поддаваться на провокации, укреплять дисциплину среди подчиненных». События в Литве представлялись так, будто бы командование гарнизона действовало «по своему разумению», поддавшись эмоциям.

Комитет национального спасения Литвы не получил ожидаемой поддержки со стороны Кремля, хотя создавался он с санкции если и не самого Горбачева, то наверняка одной из башен Кремля, как сегодня любят писать политологи. Странно, кстати, читать в репортаже «Красной звезды» из Вильнюса 17 января разъяснения первого секретаря ЦК КПЛ М. Бурокявичуса о республиканском комитете национального

спасения. «Несколько дней назад, когда секретарь ЦК КПЛ Ю. Ермолавичус делал сообщение о комитете, – писала газета, – мы, журналисты, отождествили его и другого секретаря ЦК КПЛ А. Науджюнаса с комитетом. Но это не так. Никто из ЦК КПЛ не входит в Комитет национального спасения». Вроде Компартия Литвы – сама по себе, а некий «неконституционный» комитет – сам по себе. Очевидно, что такие сообщения вносили еще большую сумятицу в круги сторонников сохранения Союза СССР и не способствовали их консолидации.

И что еще более удивительно – та же «Красная звезда» на следующий день, 18 января, публикует со ссылкой на ТАСС обращение этого же «непонятно кем созданного» комитета национального спасения Литвы к населению СССР «со словами правды о событиях в республике». Утверждалось, что «сейчас в Литве установилось двоевластие – власть буржуазно-националистического Верховного совета и власть Комитета национального спасения Литвы. Двоевластие не может долго держаться, в любую минуту способно разрешиться масштабным гражданским кровопролитием». Для его предотвращения президент СССР призывался ввести в республике прямое президентское правление. Комитет также призывал рабочих и инженерно-технических работников Литвы «брать власть на предприятиях в свои руки, создавать по образцу революционных Советов рабочих депутатов организации Комитета национального спасения, которые должны стать первичной ячейкой государственной власти в Литве, изгонять из коллективов воров, расхищающих народное достояние под флагом приватизации».

В таких условиях политического сумбура в январе протекала жизнь Вооруженных Сил. О какой полноценной боевой подготовке можно было вести речь, особенно в войсках Прибалтийского и Закавказского военных округов? В этих условиях требовалась целенаправленная партийно-политическая работа в воинских коллективах, которая, возможно, и смогла бы отчасти нивелировать негативные настроения. Но дело в том, что именно в этот ответственейший период в истории Союза ССР поддержание в Вооруженных Силах воинской дисциплины и соответсвующего морально-психологического настроя личного состава серьезно затруднялось начатым реформированием политических органов.

11 января 1991 года М.С. Горбачев подписал указ «Об утверждении общего положения о военно-политических органах». Фактически единая вертикаль «работы с умами людей» делилась на два «столба»: во главе одного становилось Главное военно-политическое управление Вооруженных Сил СССР, во главе второго – Всеармейский партийный комитет, на который замыкалась вся сеть партийных организаций армии и флота. Положением закреплялись задачи военно-политических органов, их руководителям давался статус первых заместителей (заместителей) главнокомандующих, командующих, командиров и начальников. Устанавливалось, что военно-политические органы несут ответственность за воспитание, воинскую дисциплину, морально-политическое и психологическое состояние личного состава. Они же должны были осуществлять социальную защиту военнослужащих, членов их семей. Идеологический аспект в деятельности военно-политических органов просматривался слабо: говорилось лишь о том, что они «формируют у военнослужащих верность конституционному долгу и социалистическому выбору, патриотизм и интернационализм, готовность к защите СССР». О взаимодействии с организациями КПСС в Вооруженных Силах не упоминалось, только указывалось, что они «взаимодействуют с организациями политических партий, массовых движений и других общественных объединений, действующих в соответствии с законодательством».

Решение о реструктуризации политорганов было принято президентом РФ 3 сентября 1990 года, когда он подписал указ «О реформировании политических органов Вооруженных Сил СССР, войск Комитета государственной безопасности СССР, внутренних войск Министерства внутренних дел СССР и железнодорожных войск». Указом предписывалось преобразовать их в соответствующие военно-политические органы проведения государственной политики в области обороны и безопасности СССР, воспитания и социальной защиты военнослужащих. Министерству обороны СССР и Главному политическому управлению Советской Армии и ВМФ, возглавляемому генерал-полковником Н.И. Шлягой, было предписано с участием КГБ и МВД СССР в трехмесячный срок разработать проект положения о военно-политических органах и представить его на утверждение.