Распад
Шрифт:
Ву Жоу бросил на Ксавье быстрый взгляд и пожал плечами.
— В космической экспедиции не стоит игнорировать странное. До земных клиник четыре световых года. А нам нужно не только вернуться, но еще и сделать все, что запланировали. Так что любые проблемы лучше решать до того, как они из мелких перерастут в крупные.
— И что я скажу? — Ксавье неловко улыбнулся. — Я слышу шорохи и не могу сфокусироваться на цифрах.
— Слышишь шорохи? — Ву Жоу встал. — Ну, это уже симптом. Пошли сходим в медблок.
Я отставил кювету и тоже встал. За мной поднялись еще несколько человек из французской группы. В итоге, в медблок мы пришли шумной толпой.
Ксавье прогнали через МРТ. По итогам диагностики программа выдала бодрые зеленые графики состояния. Ксавье был абсолютно здоров.
— Переутомление? — Акихиро, главный врач экспедиции, еще раз пересмотрел все данные и финальный вывод. — Голова болит?
— Да нет, — Ксавье поежился. — Просто странное состояние, так и думал, что ерунда.
— Сейчас дам снотворное, хорошо поспишь и завтра будешь как новенький, — Акихиро достал блистер с таблетками из шкафчика, одну таблетку выдавил в баночку-дозатор и протянул ее Ксавье. — Заходи завтра — если лучше не станет, подумаем, что можно еще сделать.
Ксавье кивнул, сунул баночку в карман и быстро ретировался. Мы с Ву задержались в коридоре, глядя ему вслед.
— Не нравится мне это, — тихо сказал китаец.
— Ничего не нашли же. Все в порядке, — беспечно махнул рукой я.
На следующий день Ксавье выглядел еще более уставшим и осунувшимся. Он сознался, что теперь болит голова и появились сенсорные галлюцинации: кроме шорохов он стал ощущать прикосновения, изменение температуры, дуновение воздуха там, где абсолютно точно ничего такого быть не могло.
Акихиро встревожился. Сделал еще несколько обследований, но графики состояния по-прежнему оставались в зеленой зоне. Медицинская техника никаких проблем не находила.
— Погодному аналитику погода нужна, которой на корабле нет. Вот организм сам ее придумывает, — пошутила Лео, когда мы вечером шёпотом обсуждали происходящее.
Капитан через мобильное приложение провел опрос на самочувствие среди всего экипажа, и выяснилось, что проблемы есть не только у Ксавье. Из семидесяти восьми членов экспедиции четырнадцать подтвердили, что и у них есть похожие симптомы.
Я скачал журналы предыдущих полетов и внимательно просмотрел записи. Ничего похожего на наш случай не было. Пролистав файлы дважды, я решил спуститься в основную лабораторию. Там собирались показания с зондов, может за прошедшие сутки они что-то накопали.
В лаборатории я нашел глазами Ксавье. Он вяло прокручивал данные по атмосфере Бьенора, собранные предыдущими экспедициями. Пришла мысль, что надо бы его снова отправить в медблок. Пока я раздумывал об этом, мне навстречу вышел Ву Жо.
— Я обработал данные с зондов за все время их работы, но по-прежнему не вижу никаких аномалий. Было подозрение, что короткая фотосферная вспышка пробила нашу противорадиационную защиту. Но датчики зафиксировали бы ее, да и остаточной радиации нет. — Ву кивнул в сторону Ксавье. — А его бы в медблок.
Неожиданно Ксавье странно дернулся, привстал и затравленно огляделся. Мы с Ву восприняли это как команду к действию и двинулись в его сторону. Внезапно он закричал. Громко, пронзительно, как в последний раз. И прямо на наших глазах начал меняться. Стирались черты лица, куда-то исчезала кожа, вместо нее на поверхности оказывались мышцы и кости. Лаборатория наполнилась криками ужаса.
— Не трогай его, — Ву остановил мою руку. — Врача срочно в главную лабораторию, — произнес он уже в коммуникатор.
Мельтешение тела закончилось и Ксавье, точнее то, что от него осталось, мешком осел на пол.
— Разойдитесь все, — к нам пробивались Эванс и капитан.
Я отвернулся. Хотел отойти, но меня схватил за руку Ву Жоу.
— Ты хорошо видел, что происходило, надо все зафиксировать и сверить наши данные, — он кивнул в сторону камеры. — Проговорим между собой под видеозапись, чтобы ничего не упустить.
— Что это? — Акихиро и Виктор замерли у стола.
— Райли, выводите людей из лаборатории, — капитан указал на замерших в ужасе ученых.
Акихиро наклонился над телом.
— В опросе еще несколько человек говорили, что чувствуют себя плохо. Нужно их всех изолировать в медблоке, — я посмотрел на Виктора.
— Да, делайте, — капитан тоже кивнул ему.
Виктор дождался подтверждения от Акихиро и быстро вышел. Акихиро выпрямился.
— Я не знаю, что это, — он кивнул на тело. — И как это.
Утром из приложения я узнал, что еще два человека умерли так же, как и Ксавье. Корабль двигался вокруг планеты, но исследованиями больше никто не занимался. Капитан приказал всем находиться в каютах, сделав исключение только для врачебной бригады и пилотов. Медики расположились в медблоке вместе с больными, а мы со вторым пилотом заперлись в рубке.
С Земли по нашей ситуации тоже ничего вразумительного пока не ответили. От безделья я вывел показания всех нательных датчиков членов экспедиции на один экран. Теперь, даже без переклички, мы видели живы люди или нет.
Смерти продолжались. Я поймал себя на том, что довольно истерично прислушиваюсь к своему организму и ищу признаки распада. Именно так мы между собой называли то, что происходило с людьми — распад.
На второй день Акихиро поддался уговорам Виктора. Тот предлагал сделать смесь из психотропных препаратов, хотя внятно объяснить, как они могут помочь в текущей ситуации, не мог. Внезапно от смеси успокоительных больным стало лучше. Галлюцинации практически прекратились, прошла головная боль, хотя в составе смеси не было обезболивающих. Но несмотря на все эти усилия люди продолжали умирать.