Распахни врата полуночи
Шрифт:
На одной из стен я увидела объявление о том, что этим вечером в баре «Disco» состоится музыкальный мини-фестиваль. Было указано несколько названий групп, которые ни о чем мне не говорили (скорее всего местные), но тем не менее я решила пойти.
VII
Бар, в котором проходил фестиваль, находился на противоположном от меня конце поселка, немного обособленно, но на это имелись свои причины: днем это было обычное кафе, в которое приходили за тем, чтобы выпить кофе и съесть бутерброды, но ночью по выходным столы, занимающие большую часть помещения, убирали, чтобы освободить место для танцев, и бар превращался в молодежную дискотеку. Сегодня столы оставили, но сдвинули их плотно, чтобы вместилось побольше народу. На
Первое время я чувствовала себя в чужом обществе несколько скованно, но соседи мне достались разговорчивые, и вскоре мы перезнакомились и до начала концерта успели немного пообщаться. Я узнала, что девушку зовут Сандрой, а ее спутников — Габриэлем и Давидом (последний был ее бойфрендом), что пришли они на фестиваль, чтобы поддержать группу «Locos» [6] , в которой играет старший брат Давида.
— Он гитарист. И, между прочим, у него нет невесты, — сказала Сандра, обнимаясь с Давидом. — Можем вас познакомить!
6
Locos — сумасшедшие (исп.)
Я не успела ответить, как в разговор вмешался второй молодой человек — Габриэль.
— А у тебя есть жених? — с испанской непосредственностью в лоб спросил он.
И я невольно улыбнулась тому любопытству, которое проскользнуло в его взгляде, — смотрел он на меня с мужским интересом. Может, я еще не вышла в тираж, если на меня обращают внимание девятнадцатилетние мальчики, симпатичные, надо сказать? Габриэль был выше среднего роста, худощав, но при этом отлично сложен, как подросший, но еще не до конца оформившийся щенок элитной породы, который в скором будущем обещает превратиться в шикарного пса с идеальным экстерьером. Подождать только немного и чуть-чуть физических тренировок. Лицу его тоже пока не хватало мужественности — взгляд огромных темно-карих глаз был несколько застенчив, хоть Габриэль изо всех сил и старался казаться «бывалым» — смотрел на меня с прищуром, будто оценивая, разговаривал излишне живо и отвязно, маскируя таким образом смущение, сцеживал сквозь зубы грубые слова, которые щедро вставлял в свою речь. И все же он еще оставался ребенком. Целовался ли он вообще? Я скользнула взглядом по вишневым губам Габриэля, не лишившимся еще детской припухлости. И, перехватив его взгляд — завистливый, любопытный, который тот бросил на целующуюся взасос парочку, поняла, что нет.
— Я замужем, — зачем-то сказала я и не сдержала улыбки, заметив в темных глазах разочарование.
— А у меня есть невеста! — несколько воинственно заявил Габриэль, будто мне в пику.
Сандра, услышав это, фыркнула, а Давид изогнул смоляные брови, выражая удивление.
— Правда, мы встретились только два раза, — добавил Габриэль, отчаянно краснея.
От дальнейших объяснений его избавило то, что появившийся на сцене ведущий объявил о начале концерта.
Увы, это оказалась не моя музыка — с претензией на тяжелый рок, но до него недотягивающая. Не цепляли ни тексты, ни игра, ни голоса. Не потому, что исполнение было плохим, нет, дело в том, что мне не нравился подобный стиль. Я сдержанно улыбалась, хлопала больше из вежливости, чем от восторга — в отличие от моих соседей, которых происходящее на сцене поглотило целиком. Сандра то и дело визжала от восхищения, подскакивая на месте, ее спутники криками подбадривали музыкантов, одобрительно свистели и хлопали. Я же чувствовала себя чужой на этом празднике жизни.
Группа,
— Если бы ты не была замужем, мы бы обязательно познакомили тебя с братом Давида, — с сожалением вздохнула Сандра.
Я молча улыбнулась. В мои планы пока не входили знакомства с намеком на романтичные отношения. Когда-нибудь — когда воспоминания о разводе выцветут, как забытая на летнем солнце фотография, когда время отшлифует шрамы от только-только затянувшихся на сердце ран. Может быть, тогда одно из таких семян-знакомств даст зеленый росток, но пока бесполезно ронять семена на выжженную почву, они так и погибнут.
Я решила уйти немного раньше, не дожидаться окончания концерта. Все еще сказывалась усталость после перелета и разница во времени: в Москве я бы уже готовилась ко сну. Я попрощалась с симпатичными мне Сандрой, Давидом и Габриэлем, согласилась выпить с ними как-нибудь кофе и отправилась к барной стойке, чтобы расплатиться за заказ. В это время ведущий объявил выход новой группы — «El gato de cristal» [7] . Судя по тому, что музыкантов встретили обрадованными криками, группа была довольно известной в этих местах.
7
Стеклянный кот (исп.).
— Так рано уходите? — отсчитывая мне сдачу, улыбнулся бармен-перуанец с таким сожалением, будто я была здесь самой дорогой гостьей.
— Уже пора, — вежливо улыбнулась я в ответ, оставляя на блюдечке чаевые.
— Надеюсь, вам понравилось выступление…
— Да, очень! — ответила я.
Хоть музыка и оказалась не в моем вкусе, я уходила из этого бара с самыми лучшими впечатлениями и действительно отлично провела время в компании Сандры и ее друзей.
— Приходите еще, — сказал мне официант.
— Обязательно! — пообещала я.
Разворачиваясь, чтобы уйти, я мельком бросила взгляд в сторону сцены, на которой долговязый солист торопливо устанавливал микрофон под свой рост, а стоявшие по оба края от него гитаристы уже тронули струны, извлекая из инструментов первые звуки. Мой взгляд ненадолго задержался на них, но не на солисте и гитаристах, а на девушке-барабанщице. Во-первых, это оказалось несколько неожиданно — не барабанщик, а барабанщица. Все выступавшие до них группы были в мужском составе, за исключением одной, в которой солировала девушка. Во-вторых, не залюбоваться барабанщицей было нельзя: красавица с грацией кошки. Не в ее ли честь названа группа?
Довольно высокая, тонкая и изящная, как статуэтка, она отлично смотрелась бы на страницах глянцевых журналов, но выбрала барабанную установку, за которой, пожалуй, выглядела даже сексуальней, чем позируя в самом откровенном белье. Белая майка выгодно оттеняла ровный загар (тут я завистливо вздохнула, потому что мне никогда не достичь такого красивого оттенка). Черные волосы тяжелой занавесой падали до поясницы, ровная челка скрывала лоб. Ее лицо казалось надменным, как у императрицы, но девушка и являлась императрицей, царившей в собственных владениях. Ее жесты, повороты головы, улыбки, которые она дарила публике, были наполнены величием и собственной значимостью.
Я даже подумала, не задержаться ли на одну песню просто ради того, чтобы полюбоваться игрой барабанщицы? Ее не столько нужно было слушать, сколько видеть. Мельком оглядев зал, я с улыбкой заметила, что мужская половина слушателей явно оживилась: у барабанщицы имелись свои поклонники. Впрочем, и женская половина тоже аплодировала с большим энтузиазмом.
Я все же решила не менять своих планов и уйти, как задумала. Но едва дошла до двери, остановилась — так внезапно, будто меня догнал старый знакомый и положил мне ладонь на плечо.