Расписной (Адрес командировки - тюрьма)
Шрифт:
– Видел, видел, – отозвался Вольф. – Не бойсь, до свадьбы доживет!
– Что ты видел? До какой свадьбы? – спросил Климов, разглядывая пустой стакан.
– Это я не с тобой разговариваю.
– А с кем? – удивился майор.
– С котом. Он путевый кот, много раз мне жизнь спасал. Знаешь, я его сводить не буду. Пусть живет. Ты как считаешь?
– Э-э-э, брат, набрался ты крепко! Спать надо. Напиши рапорток и ложись – вот здесь, на диване.
– Нет, брат. Ничего я писать не буду, – решительно сказал Вольф. – О моем выходе в Центр доложили? И хорошо. Там разберутся!
– Да
– Передавай, брат! – Вольф зевнул. – Но без меня. Потому что у меня никаких сведений нет.
– Но иначе с меня сдерут погоны!
– Это не страшно. С меня много раз могли содрать шкуру. И испортили ее вконец. Что такое погоны в сравнении с собственной кожей?
– Ты что, смеешься?!
Климов в ярости вскочил на ноги. С грохотом упал стул. Вольф действительно усмехнулся:
– Полегче, брат. Я же тебе не зэк. И ни ты; ни твой Камушкин не сможете меня отмордовать… Даже если вдвоем возьметесь. Хочешь, попробуем?
На приставном столике зазуммерил селектор. Майор нервно ткнул пальцем кнопку ответа.
– К вам лейтенант Медведев из Москвы! – привычно Доложил дежурный.
– Это за мной, – Вольф встал. – Счастливо оставаться брат!
Когда стемнело, Климов в багажнике своего «уаза» вывез Вольфа за пределы колонии и через сотню метров открыл дверцу. Вольф пружинисто выпрыгнул на мерзлую землю, глубоко вдохнул морозный воздух свободы и осмотрелся. Среди шелестящего леса, на проселочной дороге стояла темная «Нива» с включенными габаритами. Возле нее нервно курил человек. Вольф узнал Медведева. Они обнялись.
– Ну и душок от тебя! – Роман поморщился. – Сейчас приедем, сразу в душ!
– Да я часа два под душем простоял!
– Запах тюрьмы, – философски сказал Климов. – Он не только зэков пропитывает и лишь на свободе ответривается. Меня поначалу каждый день жена ругала. Потом притерпелась, принюхалась…
Вольф вспомнил одну из своих женщин. Въедливый запах ее слизи неистребимо преследовал его несколько дней. Черт!
– Знакомьтесь, капитан Васильев из местного отдела, – лейтенант указал на человека, сидящего за рулем. – Он довезет вас до райцентра, это почти семьдесят километров. Дорога плохая, надо торопиться.
– Прощай, – сказал Климов. – Извини, если что не так.
– Ладно, проехали, – рассеянно сказал Вольф. Майор относился к прошлой жизни, которая прошла безвозвратно и его уже не интересовала.
«Нива» тронулась с места. На повороте фары высветили серый бетонный забор ИТК-18. И хотя он тоже принадлежал безвозвратно ушедшей жизни, у Вольфа задрожала каждая жилка.
Часть вторая
МОСКВА БЬЕТ С НОСКА
Глава 1
НЕ ПРИСТУПАЯ К СЛУЖЕБНЫМ ОБЯЗАННОСТЯМ
В Москве мела поземка и царила предновогодняя суета. Толпы приезжих рыскали по мегаполису в поисках «дефицита», к коему в провинции относилось все, даже самое необходимое: продукты, одежда, обувь, лекарства. С уличных лотков разметали оранжевые марроканские
– Значит, особых проблем не возникло? – спросил Александр Иванович, разглаживая на столе листы с отчетом Расписного. Непосредственный руководитель операции «Старый друг» встретил Вольфа как родного сына и даже чуть не прослезился. Причем выглядело это совершенно искренне.
Вольф пожал плечами:
– Практически все проблемы мы отработали при подготовке легенды, – сказал полковник Ламов – консультант операции.
И руководитель и консультант добродушно улыбались. Они явно испытывали удовлетворение и готовы были делиться хорошим настроением с человеком, воплотившим их кабинетные разработки в далекую и непростую жизнь.
«Вас бы туда, – с неприязнью подумал Волк. – Там бы узнали, какие бывают проблемы…»
Но тут же одернул себя: эти люди не виноваты в том, что ему пришлось вынести, они старались наилучшим образом подготовить операцию. И раз он вернулся живым и невредимым, значит, цель достигнута.
– Особых не было, – наконец ответил он. – Только зэковская шкура осточертела. Когда будем татуировки сводить?
В комнате натянулась невидимая струна и со звоном лопнула. Петрунов и Ламов переглянулись.
– На следующей неделе и начнем, – менее бодрым тоном произнес Александр Иванович. – Там могут быть закавыки… Потапыч-то от души колол, туши не жалел и иголки
глубоко запускал. Так что придется повозиться…
– Как там Потапыч?
– Нормально! – Александр Иванович снова повеселел. – Он же после того, как тебя разрисовал, из Лефортова не выходил. Отработает в корпусе – и в медицинский изолятор: телевизор, спиртик, да и водочку я ему приносил. Домой мы его даже на выходные не отпускали. Не из недоверия – Потапыч кремень, еще той закалки, с Лаврентием Павловичем работал, сейчас таких людей нет. Просто конспирация есть конспирация. Ему вначале нравилось. Но вчера домой с радостью побежал: по старухе своей соскучился!
Александр Иванович рассмеялся, хотя, на взгляд Вольфа, ничего смешного в этой истории не было. Петрунов, видно, почувствовал его настроение. Он оборвал смех и вмиг стал серьезным.
– Ладно, Володя, спасибо за службу! Снимай зэковские шмотки, одежду тебе приготовили за счет конторы. В кармане пальто премия. Внизу машина, Медведев отвезет домой. Ты теперь живешь на Соколе, недалеко от метро.
– Квартиру дали?! – радостно вскинулся Вольф. Петрунов отвел взгляд в сторону:
– Нет, твои поменялись. Но дадут, обязательно дадут! И орден, попомнишь мое слово! Генерал Вострецов лично мне говорил: и квартиру, и орден… За это не могут не дать!