Расплата за аферу
Шрифт:
Я обреченно покачала головой. Все мои козыри бьются джокером Германа.
Но уже одно то, что он решил провести вместе вечер, пригласить меня в Музкомедию, меня начинало радовать.
Я достала из пакета чехол с бархатной вешалкой. Подошла к кровати и раскрыла молнию. Замерла не дыша.
Вот так красотища! У Бурового определенно есть вкус, когда он хочет удивить и пользуется им.
Роскошное платье глубокого зеленого цвета. Почти черного с изумрудным отливом. Из плотной стрейчевой ткани. Не длинное. До колен.
Я вытащила его из чехла, проводя по нему рукой. Ткань невероятная. Нежная, словно бархатная и при этом, глянцево гладкая.
Я покрутила сей шедевр в руках. На спине был глубокий вырез до самой поясницы и узкая юбка тоже была с разрезом сбоку на одно колено.
Платье было изысканным, утонченным. Вроде спереди скромным, но пикантности образу добавляла голая спина.
Давно у меня не было таких дорогих брендовых вещей. А ведь раньше я только такие и носила.
Налюбовавшись платьем, я всунула нос в другие пакеты. Герман купил мне кружевное белье, чулки, туфли - лодочки на высоком каблуке, сумочку в комплект к платью - театральную на цепочке.
А в спортивных пакетах было несколько костюмов для йоги и бега. И я громко рассмеялась, когда достала их. Потому что, наконец, они были не черные. Ярко желный топ и высокие лосины, сиреневая майка с широкими шортиками, неоновый голубой батник с легкими шароварами для бега. Все, как я и заказывала ему. Даже несколько пар кроссовок Nike были голубые и белые, одни вообще желтые.
Похоже, Герман решил услышать меня. Сделать мне приятно. И что я...
Мне, капец, как приятно!
В назначенное время с высокой прической и во всеоружии, я спустилась в гостиную. В доме было пусто. Кухня сияла чистотой. В шикарном платье, которое сидело на мне безупречно я, держа в руках туфли, прокралась босиком к холодильнику. От радости и голода кружилась голова. Я очень нервничала.
Открыла массивную дверь холодильного шкафа и наспех поела из судочка полезные зерновые конфеты. Лидия Ивановна делала их сама. Перемалывала орехи с инжиром и курагой. Я запихнула в себя три штуки и запила их апельсиновым соком прямо из пакета. Я как воришка хихикнула. Видел бы это Буровой, точно дал бы мне по жопе.
Во первых, он все время следил, чтоб я нормально ела. Во вторых, он не терпел, поглощение еды не за столом.
Но его не было, поэтому я расслабленно уплела все стоя. Закрыла холодильник и села ждать его в кресло при входе.
Время тянулось мучительно медленно. Я то и дело поглядывала на часы. В пол шестого я начала нервничать. Если начало представления на шесть, а уже пять тридцать, то не значит ли это, что он просто обманул меня. И не приедет, как обычно раньше восьми.
Если он так жестоко пошутил надо мной, то это просто кошмар. Я встала и прошлась к окну. Заламывая руки в ожидании, я вытянулась в напряженной позе.
Буровой совсем не относится к юмористам. И всегда держит свое слово. Может поэтому говорит всегда мало и по делу.
Но я все равно очень переживала...
И зря!
Ворота дома приоткрылись, и я заметила, как на территорию въехал черный джип. Герман вышел из него в строгом костюме и быстро прошел к дому.
Через секунду входная дверь распахнулась.
Я обернулась к нему и сделала несколько шагов навстречу.
Мужчина выглядел слегка измученным и немного уставшим. Так, словно его задержали на работе, и он еще не успел расслабиться и перестроиться на отдых.
Герман осмотрел меня с головы до ног. Его взгляд потеплел. Он был доволен моим внешним видом. Я расправила плечи. Почувствовала, как грудь без лифчика чуть потяжелела, когда он остановил свой пронизывающий взгляд на ней.
Он подошел ко мне ближе, склонил голову чуть на бок, продолжая оценивать меня. Любоваться моей красотой.
– Мне нравится, как ты выглядишь,- наконец, проговорил он,- Красивая девочка,- добавил тише.
Мои щеки вмиг вспыхнули. Его это "девочка" звучало эхом в голове.
– Спасибо. Ты тоже хорошо выглядишь,- постаралась я ответить ровнее.
Но голос все равно выдавал волнение. Не умею я, как он, контролировать свои эмоции.
Глава 37
Герман расстегнул пиджак и достал маленькую коробочку. Открыл и подошел ко мне совсем близко. Свежий запах его одеколона и табака взбудоражил рецепторы. Я глянула в его руки. На бархатной подложке сверкали крупные бусины ярких камней. Классические серьги с изысканными бриллиантами "Прима", на вид не меньше двух карат обрамленные белым золотом. Многогранность камней заставляла их сверкать и переливаться в свете холодных ламп люстры.
Буровой вынул серьги из коробки и подошел ко мне ближе. Я замерла, не шевелясь. Уперлась взглядом в пуговицу на его рубашке, старалась не смотреть выше на его обнаженную шею.
Его пальцы осторожно заправили выбившийся локон за ухо. Его дыхание касалось моих волос. Он очень аккуратно и ловко застегнул на мочках моих ушей серьги. Когда он закрыл вторую, я почувствовала едва уловимую ласку. Он провел большим пальцем по краю моего уха до самой шее. Я невольно прикрыла глаза, стараясь словить этот миг. Едва различимое касание, а низ живота потянуло желанием.
– Поехали, мы опаздываем,- глухо сказал он, разрушая интимность момента. Я глубоко вздохнула, крепко сжимая сумочку в пальцах.
В машине мы сидели очень натянуто. Ехали молча. Водитель подвез нас к самому входу в Музкомедию. Все театралы уже были внутри. Вход был свободен.
Буровой вышел из машины и галантно подал мне руку. Я облокотилась на нее и постаралась, как можно элегантнее вылезти из джипа. На улице мужчина не расцепил наших рук. Держал мои пальцы и дальше в своей большой ладони. И мне это было очень приятно. Идти за руку с этим ледяным снежным человеком, чувствовать тепло его кожи. Осознавать, что он все таки живой мужчина.