Расплата за ложь

Хара Кай

– Я могу с этим работать. Как долго?

– Я не знаю, - говорю я, а потом поспешно добавляю: - И я ничего не обещаю.

– Хорошо.
– Он кивает, соглашаясь.
– И мы еще посмотрим.

Он мягко целует меня в лоб, и мои глаза закрываются, когда я склоняюсь к его прикосновениям, наслаждаясь ощущением его губ на своей коже.

На заднем плане пикает телефон, и он отстраняется, но я остаюсь в этом моменте еще на несколько секунд, желая удержать его как можно дольше.

– Тайер, - произносит он, и

перемена в его голосе настолько неожиданна, что я в шоке открываю глаза.

Я поднимаю на него глаза и вижу, что его взгляд прикован к моему телефону, лежащему на столе, его челюсть напряжена, а мускулы на щеках опасно подрагивают.

Я опускаю глаза и вижу, что мне пришло новое сообщение.

От Картера.

– Какого хрена он пишет тебе, говоря, что скучает?
– Он рычит, его тон неумолим.

Я хватаю телефон и разблокирую его, увидев в приложении «Сообщения» текст, о котором идет речь.

Картер: Я скучаю по тебе.

Я не разговаривала с ним с тех пор, как мы расстались, даже не проверяла, благополучно ли он добрался до дома, так что я не знаю, почему он решил связаться со мной именно сейчас.

Но если я когда-то сомневалась, есть ли у меня к нему какие-то затянувшиеся чувства, то это сообщение дает мне ответ.

Я ничего не чувствую. Ничего, кроме намека на сочувствие и грусть по поводу того, что он скучает по мне, пока я живу дальше.

Я представляю, как это больно, и надеюсь, что он скоро встретит кого-то.

Но я рада, что у меня есть окончательное подтверждение того, что эта предыдущая глава моей жизни окончательно позади. Независимо от того, где мы с Рисом окажемся, возврата к Картеру не будет.

Но Рис не в праве спрашивать, кто и зачем мне пишет. В конце концов, я одинока.

– Ты опять с ним разговариваешь?
– требует он, его ноздри раздуваются, а голос искажается от едва скрываемой ярости.

Я смеюсь.

– Нет. Ты лжец, а он обманщик. Я просто не могу поймать передышку в своей личной жизни.

Ему это не кажется смешным.

Он вырывает телефон у меня из рук, нажимает на кнопку вызова рядом с именем Картера и подносит трубку к уху.

– Что ты делаешь? Отдай!
– говорю я, пытаясь дотянуться до телефона. Однако из-за разницы в росте он легко держит его в недосягаемости.

Когда в трубке раздается звонок, я слышу ответ Картера так же отчетливо, как если бы он стоял с нами в компьютерном классе.

– Детка?

О, блять.

Брови Риса вскидываются, ярость охватывает его лицо. Его гнев - это физическая вещь, которая высасывает весь кислород в комнате и оставляет мои легкие в нерабочем состоянии. Его глаза темнеют, теряя столь любимый мною цвет, становясь блестящим обсидианом, который заглушает белый оттенок радужной оболочки.

За гневом скрываются едва скрываемые обида

и предательство, зеркально отражающие то, что, я уверена, он видит, когда смотрит в мои глаза, с той лишь разницей, что я не сделала ничего плохого.

Голос Риса неузнаваем, когда он говорит. По крайней мере, на целую октаву ниже, чем обычно, он острый, как свежее лезвие, и ужасающий.

– Ты даже не представляешь, к каким силам и ресурсам я имею доступ. Я задействую все до единого, чтобы найти тебя и похоронить живьем в безымянной могиле, если ты еще хоть раз напишешь или позвонишь по этому номеру.

Он положил трубку и протянул мне телефон, мрачно глядя на меня.

– Ты не имел права.
– Я говорю ему, взволнованно.

У меня нет ни нужды, ни желания разговаривать с Картером, но Рис перегибает палку. Хочет он это принять или нет, но я не замужем.

– У меня есть все права.
– Он рычит.
– У меня есть все права, когда дело касается тебя, особенно если твой бывший пытается претендовать на то, что принадлежит мне.

– Ты тоже мой бывший.
– Я указываю на это, зная, что ему не понравится это слышать.

Он отворачивается от меня и с силой опускает кулак на стол, отчего мой учебник по математике подпрыгивает на дюйм, прежде чем опуститься обратно.

Он ходит по комнате и бросает на меня цепкие, но скрытные взгляды, как дикий зверь в клетке, который видит свежую добычу за перилами своей тюрьмы.

Его разочарование очевидно, когда он проводит рукой по волосам, оставляя их совершенно растрепанными и дикими после своего движения.

– Если ты хотела сделать мне больно, как я сделал тебе, то ты это сделала. Ясно?
– Он спрашивает: - Ты сделала свое дело. Теперь мы квиты.

– Я ничего не сделала, если тебе больно, то это из-за последствий твоих действий.

– Тогда скажи мне, что я должен сделать!
– говорит он, пересекая комнату большими, торопливыми шагами и хватая меня за обе руки.
– Как мне все исправить?

Когда я молчу, он тихо добавляет:

– Ты действительно хочешь, чтобы я встречался с другой девушкой?

Судя по тому, как у меня сводит желудок и как желчь поднимается в горле, я скорее предпочту, чтобы мне отрывали ногти на ногах один за другим, чем наблюдать такое.

Должно быть, мое лицо выдало мои мысли, потому что он взял мое лицо в руки и сказал:

– Ты не хочешь этого, не больше, чем я хочу, чтобы ты встречалась с другим парнем.

Я качаю головой, и на его лице появляется облегченное выражение, когда он продолжает.

– Я не буду смотреть, как ты встречаешься с кем-то еще, Тайер. Я дам тебе время и пространство, о котором ты просила, но, пожалуйста, не уходи ни к кому другому. Ты можешь с этим согласиться?

Насколько я еще не готова простить его, настолько же я знаю, что не хочу никого другого.