Расплата
Шрифт:
Погруженная в раздумья, Агнес взяла хрустальный бокал и попробовала глоток. Оценив крепость вина, отставила бокал в сторону. Хотелось сохранить трезвый рассудок, чтобы осознать все, что произошло с нею в последние недели и месяцы. В жизни произошли перемены, столь разительные, что временами она казалась себе совершенно другим человеком. Бывшая Агнес фон Эрфенштайн, дочь простого наместника – теперь лишь блеклая тень, живущая скорее на страницах книги, чем в действительности.
После пожара в библиотеке Санкт-Гоара они спешно покинули город. Сначала трое перепачканных сажей беглецов добрались с недоверчивым плотогоном
Мельхиор зевнул, потянулся за новенькой лютней и перебрал струны. Те отозвались приятной мелодией.
– Воистину, чудесный инструмент, – сказал менестрель. – Дорогой, но своих денег стоит. Это как с ухоженной женщиной… Теперь победа в Вартбурге мне обеспечена, – он подмигнул Агнес. – Тем более с балладой о последней законной наследнице Гогенштауфенов. Искренне надеюсь, что вы будете сопровождать меня.
– Даже не думайте! – фыркнула Агнес. – Не хочу больше слышать этой ерунды. Мне довольно и того, что я наконец выяснила, откуда родом и кто мои настоящие родители. Хотя бы сновидения после того пожара в библиотеке прекратились.
– Но вы несете ответственность, не забывайте! – напомнил ей Мельхиор. – Особенно в это тяжелое время. Вспомните, что сказал вам перед смертью отец Доминик. Возможно, именно вы объедините империю. Вы и святое копье.
– Святое копье, – пробормотала Агнес. – Кто бы мог подумать! Каким образом копье объединит империю?
– Копье, которое еще отыскать надо, – вставил Матис и сладко потянулся.
Агнес украдкой на него взглянула. Лицо и шея за последние дни сильно загорели, под новой рубашкой из тонкой аугсбургской бумазеи угадывались мускулы. Кроме того, с недавних пор Матис носил бородку. Война и долгое путешествие превратили некогда бледного рыжеволосого юношу в настоящего мужчину.
– Не представляю даже, что такого в этом копье, – мрачно добавил Матис и взглянул на Агнес; она тут же потупила взор. – Всякий раз когда мы о нем заговариваем, ты только отмахиваешься. Почему, собственно?
– Потому что… я сыта по горло всей этой историей о моем прошлом! – выдавила Агнес. – Как ты не понимаешь? Еще неделю назад я была дочерью простого наместника, а теперь вдруг стала спасительницей Священной Римской империи… Для меня это как-то уж слишком! – Она вздохнула. – Но пожалуйста, давайте поговорим! Уверена, нашему менестрелю есть что рассказать о прославленном святом копье.
Мельхиор прокашлялся.
– Что есть, то есть.
Он приставил лютню к мачте и, скрестив ноги, сел напротив Агнес и Матиса.
– У этого копья долгая история, – начал он. – По легенде, это то самое копье, которым римский центурион Лонгин ткнул Иисуса, чтобы проверить, мертв ли он. Кровь, что пролилась из раны, излечила Лонгина от тяжелой глазной болезни. Поэтому он крестился и позднее принял мученическую смерть в Кесарии. Но прежде где-то спрятал копье с кровью Христа.
– Помню, я где-то читала про это
Мельхиор кивнул.
– Копье смочено кровью Иисуса, поэтому увековечено в легендах и почитается по сей день. При этом сохранился лишь стальной наконечник, в котором закреплен еще и гвоздь со святого креста. Реликвия считается святейшей из императорских регалий. Я читал про него и другие святыни в некоторых книгах.
– Императорские регалии? – Агнес удивленно взглянула на менестреля. – То есть святыни, необходимые для коронации императора?
– Да, а почему вы спрашиваете?
– Отец Тристан мне про них рассказывал в свое время. Их несколько сотен лет хранили в Трифельсе. Я теперь вспомнила, отец Тристан и про святое копье тогда говорил, – Агнес нахмурила лоб. – Если оно и вправду так свято, Иоганн с Констанцией действительно могли забрать его тогда.
Мельхиор понимающе улыбнулся. Потом взялся за лютню, извлек несколько мягких аккордов и с воодушевлением продолжил:
– Это самая могущественная из реликвий. С ним не сравнятся имперский крест, меч и держава, вместе взятые. Говорят, кто отправляется с этим копьем на битву, тот непобедим. С ним король Отто опрокинул венгров на Лехе, и немало других правителей одержали с его помощью блистательные победы. Без святого копья не может быть коронован ни один император.
– Но раз Констанция с Иоганном украли и спрятали копье, как же проходили потом коронации? – спросил Матис озадаченно.
– Ну а вы как думаете? – Менестрель с любопытством взглянул на обоих. – Как бы вы поступили на месте Габсбургов?
– Я бы… подделала его? – предположила Агнес.
– Так, вероятно, и было, – Мельхиор сыграл несколько заключительных аккордов. – Если отец Доминик сказал правду, то Рейх ожидают серьезные последствия. Все коронации начиная с короля Альбрехта были лишь фикциями. Никто из Габсбургов не имел законных оснований занимать трон. В том числе и нынешний кайзер Карл Пятый.
Некоторое время все хранили молчание. Только волны плескались, да слышались вдали резкие команды плотогонов. Наконец Мельхиор лукаво усмехнулся и снова обратился к Агнес:
– Теперь вы понимаете, каким могуществом наделит копье своего владельца? Если найдете его и отправитесь со мной в Вартбург, предстанете перед разочарованными войной князьями, герцогами, графами и феодалами, Габсбургов просто сметут с трона, больше чем уверен.
Агнес тихо рассмеялась.
– И как вы это себе представляете? Даже если мы отыщем реликвию – что, я отправлюсь с вами в Вартбург и скажу: мол, я наследница Гогенштауфенов, а вот и святое копье? Нас засмеют и, возможно, сожгут за ересь.
– Не стоит недооценивать силы легенд, – Мельхиор налил себе немного вина, попробовал и удовлетворенно цокнул. – Кроме того, у нас есть кольцо и, главное, завещание, подписанное самим кайзером Фридрихом. Подкрепленные моей балладой, они окажут неизгладимое впечатление на курфюрстов, которые и раньше не слишком-то к нему благоволили. Не так просто, сидя в Испании, управлять столь обширной и раздробленной страной, вроде Германии.
– Хотите сказать, Агнес может претендовать на императорский трон? – вмешался Матис и недоверчиво покачал головой. – Вы серьезно?