Расплата
Шрифт:
Она молча сидела рядом с Матисом на пристани и всматривалась в силуэт города и нависающих над ним башен собора. Мельхиор между тем отправился в один из трактиров, раздобыть припасов. Находясь в непосредственной близости от Трифельса и, соответственно, во владениях Шарфенеков, все понимали, что задерживаться в городе дольше необходимого слишком опасно.
– Я в последнее время много думал о нас с тобой, – произнес наконец Матис; он уставился в черную, зловонную заводь порта и разминал руки.
– Ну и?.. – спросила Агнес. – К какому выводу пришел?
Снова
– Даже если мы не отыщем святое копье, мне придется вернуться в Трифельс, – продолжил Матис и вздохнул. – Пока меня разыскивают как мятежника, остаться я здесь не смогу. Но хоть напоследок должен повидаться с мамой и сестрой. Если они еще живы, – добавил он мрачно.
Матис вопросительно посмотрел на Агнес. Перед нею снова был юный, немного неуверенный мальчишка, который так полюбился ей в детстве.
– Ты пойдешь со мной? – спросил он наконец. – Когда с этим будет покончено… отправимся, куда бы ты ни пожелала. Обещаю!
Агнес поджала губы. Она по-прежнему не представляла, куда ей податься после всего, что ей довелось пережить, столько потерять и столько обрести. Ее родиной был Трифельс, но путь туда был закрыт навсегда. И в отличие от Матиса или Мельхиора, ей нечем было заработать себе на хлеб.
«Разве что врачеванием, – подумала она. – Хорошо хоть отец Тристан научил меня лечить».
– Не знаю, Матис. Слишком опасно возвращаться обоим, – начала она. – Мне там не с кем прощаться. Может, мне лучше подождать тебя здесь…
– А потом снова пропадешь, и я снова потрачу месяцы на твои поиски? – Матис улыбнулся. – Не думаю, что это хорошая идея.
На другом конце пристани показался Мельхиор; в руках он держал несколько дымящихся паштетов и кувшин кислого вина.
– Я немного поспрашивал жителей, – сказал менестрель с набитым ртом, когда подошел к друзьям и с поклоном протянул Агнес один из ароматных пирогов. – В окрестностях Анвайлера сохранились последние из очагов сопротивления. Похоже, там заправляет наш старый приятель, Пастух-Йокель.
– А Трифельс? – спросила Агнес, позабыв от волнения о еде. – Что стало с Трифельсом?
– Йокель превратил его в свое логово и правит оттуда железной рукой. Возможно, поэтому крестьяне и не смеют сдаться. Ко всему прочему, один из трактирщиков утверждает, что юный граф Фридрих сбежал к своему отцу в окрестности Хайльбронна. Похоже, ему удалось пережить штурм Шарфенберга.
– Ну хоть так мы от него избавились, – сказал Матис и впился зубами в паштет. – По мне, так пускай и дальше тухнет в своем Хайльбронне. Главное, что в Васгау он не вернется.
Покончив с едой, юноша вытер рот и огляделся
– Что скажете? – начал он. – Новости не такие уж и плохие. Может, с Йокелем получится договориться и мы попадем в крепость. Ведь я в свое время был его правой рукой…
– Матис, забудь об этом! – вскинулась на него Агнес. – Этот человек сумасшедший и не знает пощады. Может, ты и святое копье ему вручишь, когда мы его отыщем?
– Мы? Я не ослышался? – Мельхиор восторженно хлопнул в ладоши. – Так вы по-прежнему с нами, благородная сударыня? Это хорошо, просто замечательно!
– Подождите, я… я этого не говорила, – возразила Агнес. – Я только…
– Твои сновидения, – перебил ее Матис. – Может, они вернутся, когда мы окажемся ближе к Трифельсу. Может, знакомые впечатления помогут тебе вспомнить, – он сжал ее руку. – Агнес, без тебя мы это копье ни за что не найдем! Констанция с Иоганном где угодно могли его спрятать. Это все равно что иголку искать в стоге сена. Подумай о бедных крестьянах, которым мы смогли бы помочь!
Агнес упрямо молчала, и Матис в конце концов тяжело вздохнул.
– Ладно, мы подберемся поближе к Трифельсу, и я попытаюсь разузнать что-нибудь о матери с сестрой. Если из этого ничего не выйдет, мы уйдем. Согласна? Начнем новую жизнь, обещаю!
– Честно?
Матис приложил руку к широкой груди.
– Ну, хорошо… согласна.
Агнес нерешительно кивнула. Уже через полчаса они распрощались с матросами и двинулись в сторону Анвайлера.
Однако женщина по-прежнему опасалась, что их возвращение могло обернуться ужасной ошибкой. Она мнила себя на краю водоворота, который медленно, но неумолимо затягивал ее в глубину.
– Я уже по кораблю тоскую, – пожаловался Матис.
Вытоптанная звериная тропа вела путников через лес. Шел второй день после их разговора в Шпейере, и он тоже уже клонился к вечеру. Они обходили немногочисленные деревни и все это время питались лишь холодными паштетами и родниковой водой. Матис, чертыхаясь, хлопал комаров, которые в это время мириадами кружили в воздухе. К рубашке прилипли репьи и колючки ежевики.
– И вина не хватает! – продолжал он ворчать. – От этой жары высохнуть можно.
– А я думал, вы не желаете уподобляться избалованным аристократам, – с усмешкой заметил Мельхиор. – Осторожнее! Вы начинаете вести себя в точности как один из них.
Матис рассмеялся.
– Ну, по одежке встречают, так ведь говорят в ваших кругах? Может, оно и к лучшему, чтобы колючки разодрали мне штаны, пока я не превратился в пузатого болтливого менестреля.
Агнес смотрела на двух людей, таких разных и при этом полюбившихся ей, каждый на свой лад. Они представляли два противоположных мира, и все-таки что-то их связывало – жажда жизни, незыблемая приверженность к своим идеалам. Что-то, чего ей самой недоставало. И теперь эти люди требовали, чтобы она решила, на какую сторону встать – курфюрстов или крестьян.