Расплескавшийся виски

Ленёва Елена

– А доктор, который назначал лечение? Муррей… Вы говорили с ним? Расспрашивала ли его полиция?

– Да. Именно ему и звонила миссис Стюарт. Это он был здесь в день смерти отца. И полиция его расспрашивала, и мы с сестрой с ним общались. Поначалу он тоже решил, что возраст… сердце дало сбой.

– А потом?

– Потом? Мне кажется, результаты судмедэкспертизы его шокировали. Доктор Муррей считает, что самоубийство маловероятно. Он хорошо знал отца. Тот не был похож на несчастного больного старика, желающего покинуть этот мир.

– Значит, доктор склоняется к версии убийства?

– Нет.

– Хм…

– Он

думает, что это несчастный случай. Отец мог взять несколько таблеток по забывчивости. Хотя и не понимает, как такое возможно. Но все же это более логично, по его мнению, чем самоубийство. Еще он сказал, что однажды подобный эпизод уже случался с отцом.

– Интересно. Что за эпизод?

– Несколько месяцев назад отец позвонил Муррею и пожаловался на недомогание и тошноту. Он сообщил, что, видимо, выпил лишние таблетки. Скорее всего, он позабыл, пил или нет утренние лекарства, и решил повторить. Может, и не один раз повторил. Доктор тогда пришел и ввел отцу противоядие. Потом проверял кардиограмму. Я об этом не знал. В первый раз услышал от Муррея. Но оснований не доверять ему у меня нет.

– Отец страдал забывчивостью?

– Я такого не наблюдал. Мне кажется, у него память была – дай бог каждому! Конечно, он записывал в ежедневник какие-то вещи. Но я тоже записываю. Это не может служить доказательством.

– Я бы хотел видеть этот ежедневник. Он здесь, в доме?

– Да. В его комнате. Там все осталось так, как будто папа просто вышел на минутку. Бумаги, вещи…

– А разве полиция не интересовалась его бумагами?

– Они осматривали комнату, но очень бегло. Мне кажется, они сразу отбросили версию убийства и не захотели тратить время на ненужное, по их мнению, расследование, – добавил Арчибальд с сарказмом.

– Я не понял, Арчи. Вы сказали, что в комнате осталось все, как при жизни отца. Но в течение трех недель кто угодно мог заходить туда.

– После осмотра дома полицейскими я закрыл комнату на ключ. На следующий день, когда нам сообщили заключение судмедэкспертов, мы заходили туда вместе с сестрой. Она лишь заглянула внутрь, расплакалась и вышла. Я же остался ненадолго, пересматривал бумаги. Почему-то именно в тот момент я решил, что должен нанять детектива для проведения тщательного расследования. Я понимал, что полиция была слишком небрежна в своих выводах. Поэтому оставил в комнате все, как было при папе.

– Это очень хорошо, – задумчиво проговорил Макс. – А кто там убирает?

– Никто не убирает.

– То есть в течение трех недель никто не заходил в отцовскую комнату?

– Только мы с сестрой на второй день после смерти папы. И неделю назад, когда Максвелл вернулся из экспедиции, мы с ним заходили тоже. Оставались минут пятнадцать. Просто сидели на кровати и молчали.

– Арчи, мне нужно побывать там. И не просто побывать. Я бы хотел все осмотреть. Есть какие-то вещи, на которые вы могли не обратить внимание. А для расследования они могут быть важны. Детали… мм… записи в ежедневнике, лекарства.

– Ежедневник и все бумаги находятся в столе. Там же, кстати, я нашел медицинские рецепты от Муррея, дерматолога, еще некоторых специалистов. Лекарства в тумбочке у окна, в ящичке. Я вам все покажу. А завтра вы сможете осмотреть более тщательно. Ключ я вам оставлю. И предупрежу миссис Стюарт и Джона.

– Спасибо за доверие. Давайте вернемся к первоначальной теме. Кто еще, кроме доктора, полагает, что это несчастный случай?

– Практически все.

– Хорошо. Поставлю вопрос по-другому. Кто считает, что это убийство?

– Я.

– Только вы? – Макс не отводил взгляд от Арчибальда.

– Из родственников никто не считает.

– А не из родственников?

– Двое. Оба друзья отца. Сэр Роберт Мак-Лауд. Хотя он тоже немного родственник. Дальний. Троюродный брат отца. Моя бабушка по отцовской линии тоже Мак-Лауд. Так вот дядя Роберт считает, что отца убили.

– И кого же он подозревает?

– Мою сестру… – тихо произнес Арчи.

– А что не так с вашей сестрой?

– Она занялась… это долгая история. Вряд ли ее деятельность имеет отношение к делу.

– Арчи…

– Вам нужны подробности?

– Думаю, да.

– Хорошо. Но мне придется загрузить вас юридической тематикой. Боюсь утомить.

– Я потерплю, – Макс засмеялся. – Ваша сестра тоже юрист?

– В том-то и дело. Да, у нее есть юридическое образование. Но она работает… э-э… Сейчас попробую объяснить, в чем здесь проблема. Вы, наверное, не знаете, но в Великобритании предоставление юридических услуг в области гражданской и уголовной юстиции является серьезной отраслью национальной экономики. В год, по разным подсчетам, объем рынка таких услуг доходит до тридцати миллиардов фунтов.

– Тридцать миллиардов фунтов – это что, оборот рынка только юридических услуг?

Арчи кивнул.

– Ничего себе. Извините, я вас перебил. Но цифра впечатляющая!

– Да, эту сумму компании, различные организации и обычные граждане тратят на оплату участия юристов в подготовке и исполнении различных сделок, наследственных проблем, составлении всякого рода претензий и прочих услуг. – Арчи качнул головой, посмотрел на Макса. – Юриспруденция в нашей стране – это серьезный бизнес. Кроме того, вся система слишком бюрократизирована. Юристы находятся под контролем огромного количества организаций, которые регулируют их деятельность. Таких контролеров не единицы – десятки! Пфф… Министерство Юстиции, специализированное Управление в сфере юридических услуг, антимонопольный комитет, омбудсмен, различные регуляторы на рынках рекламы и финансов, общественные организации и масса других. Поверьте, их много. С одной стороны, результатом усилий всех этих органов является качество и прозрачность юридических услуг (недаром Лондон называют юридической столицей мира и центром «юридического туризма»), но, с другой стороны, чрезвычайная дороговизна предлагаемых услуг (всем этим организациям, как вы понимаете, надо платить!) повышает затраты юристов, которые они вынуждены компенсировать за счет клиентов.

Зачем я это рассказываю? Чтобы вы поняли, чем занимается моя сестра.

Продолжаю. М-да… В высоких британских кабинетах проблему видят и понимают. Какие-то действия по снижению стоимости юридических услуг предпринимаются, но, конечно, этого недостаточно. Доступ к услугам профессиональных юристов для малообеспеченных граждан или мелкого бизнеса весьма затруднителен.

– А какая почасовая ставка, например, у вас в Шотландии?

– Ставка зависит от города и региона. В провинции почасовая ставка юриста в среднем двести пятьдесят фунтов, а в крупных городах или в столице – все пятьсот.