Расплетающие Сновидения
Шрифт:
Ауте. Хватит тут хандрить. Казалось, я так напряжена, что если не выплеснуть эту энергию в каком-нибудь действии, то она просто разорвёт меня изнутри.
Пальцы, превращённые в человеческие и потому лишённые когтей, вряд ли позволили бы мне спуститься по стене. Впрочем, зачем выдумывать велосипед?
Я осторожно и быстро втянула личину, наложенную на меня Дельваром, в имплантант, а сама закрутила тело в изменении. Слиться, исчезнуть. Раствориться в окружающем так, как умеют лишь вене, стать светом и камнями, ночью и многоязыким говором. Неразличима и неотделима от Лаэссе, от яркой, контрастной сути этого странного города. И оставить лишь тонкую струйку энергии для следующих в двух шагах северд.
Окутанная тенями, крыльями и телохранителями, я полетела над ночными улицами, старательно избегая тех, по которым шли длинные молчаливые караваны.
Поначалу это было скорее развлечение, танец с новой сущностью, без мыслей, без желаний, без цели. Я сбросила обувь и подошвами босых ступней ощущала рельефную мозаику дорожек. Искупалась в ледяном, почему-то пахнущем лилиями фонтане. Глазела на плавные линии каменных узоров, крупных, сглаженных, будто лишь слегка намечающих фигуры и цветы.
Но самыми замечательными были сны. Сны, фантазии, мечты, надежды — призраки чужих жизней, столь же бесплотные, как и я сейчас. Я пропускала эти фантомы, слишком примитивные, чтобы быть сен-образами, сквозь пальцы, ощущала их горько-пряный привкус на губах.
Город не был такой цельной, разумной сущностью, как Аметистовый Колибри, но у него были сны. Знакомые и пугающие одновременно. Чувство, снедавшее меня в последние дни, стало таким сильным, что хотелось с воем бежать прочь отсюда — и в то же время слиться с... не знаю с чем. Я совсем не понимала, что происходит.
Но что бы ни происходило, мы потихоньку к этому подбирались.
Я бесшумно опустилась на крышу какой-то башни, отрешённо завернулась в крылья и уселась по-турецки. Город расстилался у озябших ног глухо бурлящим озером огней и фантазий. Тело обдало едва ощутимой волной — рядом и в то же время бесконечно далеко на шпиль мягко спикировали молчаливые северд-ин.
Лаэссе жил своей жизнью, странной и непонятной мне, иногда прерываемой вспышками силы или чуждого присутствия. Я отчётливо ощущала своих риани — точно части своего тела. Л’Рис и Дельвар разбрелись по разным концам города, лишь одним им ведомыми способами добывая информацию. Сергей спал, прижимая к себе свою хрупкую леди, и сны его были наполнены свежим, пахнущим арбузом воздухом, мельканием света и тени на ночных улицах и мыслями, что пришли не в его голову.
Аррек... Я мысленно прислушалась, пытаясь ощутить, чем там занят мой благоверный. Между нами не было связи, как между вене и риани, я вообще старалась свести сближение аур к минимуму, не желая подвергать ни его, ни себя пытке, если, а точнее — когда один из нас погибнет. Но невозможно десять лет прожить с любимым мужчиной, не приобретя некоего внутреннего сродства. Стоило подумать о дарай-князе, и тут же перед глазами мелькнула картинка — шалая моя любовь флегматично окунала какого-то местного головой в канал, скучным голосом советуя тому постараться промыть память.
Все при деле, все работают, одна я тут занимаюсь неизвестно чем.
Что же дальше? Странное, непонятное место, неясная цель поисков, абстрактные представления о происходящем вообще и моей роли в нём в частности.
Пристальное, более внимательное сканирование города. Я пыталась найти что-нибудь резко выделяющееся на фоне окружающего, что-нибудь чужое, броское. Как раковая опухоль на ткани истинного Лаэссе.
Пустая затея. Здесь было столько чужестранцев, беженцев, купцов и послов, столько левых и крайних, самых разных масштабов и фасонов, что даже наша престранная компания на общем фоне как-то терялась. Да и глупо было бы надеяться вот так прямо сразу выйти на Круг. Нужен был след, что-нибудь, что указало бы направление поиска. А вычленить что-то столь эфемерное из общего сен-образа совсем затихшего в предрассветные часы города...
Ну что ж, когда не срабатывает разум... А когда он, скажите на милость, у меня срабатывал? В общем, остаётся универсальная палочка-выручалочка интуиции. Даже учитывая, что Эль в последнее время не слишком балует меня своим сиятельным присутствием...
Я единым движением послала тело вверх, уже в воздухе разворачивая эфирную ткань крыльев, сделала оборот вокруг пресловутого шпиля, стараясь выкинуть из головы все мысли. А затем позволила ветру и собственной беззаботности нести себя, куда им угодно. К величайшему моему удивлению, угодным оказался ни много ни мало королевский замок. Именно замок, на дворец эта махина с толстенными стенами, узкими бойницами, высокими, явно рассчитанными на оборону от воздушных атак башнями, по моим понятиям, явно не тянула. Чтобы жизнь не казалась совсем уж лёгкой, окружено всё это великолепие было какой-то подозрительной аурой, смутно напомнившей мне о врощенных прямо в камень защитных заклинаниях и прочих неприятных сюрпризах.
— Та-ак.
Аррек сказал: не соваться. Не то чтобы меня особенно заботило, что он там говорит, но лезть внутрь и самой не хотелось. Тогда зачем меня сюда принесло?
Я опустилась на башенку расположенного неподалёку дома, попыталась устроиться поудобнее, болтая ногами и срывая цветочки с расположенной тут же, на самой верхотуре клумбы и бросая их в ров. В Лаэссе вообще были очень популярны висячие сады.
Ждать пришлось недолго. В стене напротив неожиданно образовалась дверь, до того то ли скрытая заклинанием, то ли просто умело замаскированная. Из проёма, нервно оглядываясь, выбрался некий тип в форме. Форма, кажется, военная и, кажется, ворованная. По крайней мере, висела она на злоумышленнике, как на вешалке, рукава были безнадёжно длинны, а о кое-как напяленных доспехах и говорить не хочется. Интересно, это он сам так их додумался нацепить? Я, конечно, не знаток местных мод, но это...
Предполагаемый бандюга тем временем перебрался через ров. Неужели левитация? Нет, просто привязанная заранее верёвка.
События развивались. С разных концов улицы показались две кучки субъектов, одетых в ту же форму, только вполне ладно сидящую на законных владельцах. Беглец отчаянно заметался. Молча. Погоня, что примечательно, также не спешила оглашать окрестности традиционными воплями вроде «Тревога!» или «Держи вора!». Всё интересней и интересней. Я приготовилась наблюдать за спектаклем.
Отряды сшиблись, тускло блеснуло обнажённое оружие.
Вор, пока суд да дело, сиганул на ближайшее дерево. Преследователи, вместо того чтобы дружно начать его оттуда стаскивать, продолжали ожесточённо препираться между собой. Шёпотом. Потом заметили, что мальчишка, не желая дожидаться окончания их бурных дебатов, перебрался с ветки на ближайшую крышу. Мигом позабыв про разногласия, бравые вояки дружно бросились наперерез, но не тут-то было. Маленький ворюга оказался отнюдь не прост. Парочка удачно сброшенных сверху заклинаний, хоть и отбитых, здорово запутали ситуацию, заставив преследователей бестолково и почти вслепую метаться среди зданий. Отличная работа: использование минимальных ресурсов с максимальной в данных условиях выгодой. Я беззвучно зааплодировала, затем сорвала растущий на клумбе цветок и от полноты чувств бросила его юному прохиндею. Тот с таким искренним недоумением уставился на свалившуюся ему на голову розу, что мне захотелось расхохотаться в голос.