Распутье
Шрифт:
Всё пошло не так, долгожданная встреча оказалась совсем не такой, как представлялась. Сплошное напряжение в воздухе, недомолвки, волнение и, увы, не сердечное.
— Хотелось бы знать, — с горьким смешком пояснил Андреас и заказал ещё эля, — когда ты снова убежишь к нему. Иногда мне кажется, что ты его любишь, а не меня.
Тяжко вздохнула и попыталась объяснить сложившуюся ситуацию: мол, он мой муж, у нас совместные дела. Малайонец слушал и кивал, только во взгляде читалось: не верит ни одному слову. Он перекатывал кружку в
— Чего ты хочешь?
— Ты знаешь, — Андреас упрямо вкинул огненную голову. — Мне это всё надоело, Иранэ. Ни женщины, ни любви, ни дома. Надоело оглядываться по сторонам, не подгладывают ли друзья твоего муженька. Надоело встречаться по углам, ходить под угрозой публичного порицания. И твои обещания тоже надоели. Четыре года! — он, качая, помотал головой. — Ещё скажи, пока он не умрёт! И я всё это время обязан терпеливо ждать, пока ты с ним…
Малайонец не договорил и угрюмо уставился в кружку.
Он прав. Сама понимаю, ситуация неприятна, даже унизительна. И мне не меньше, чем Андреасу, надоело жить на два дома, но что поделаешь!
Развод. Да, я не планировала прожить со Свеном до гробовой доски. С Андреасом? Не знаю, теперь я ничего не знаю. Может статься, лучше жить одной. И, разумеется, не здесь. В Галании женщинам делать нечего. В Малайо тоже — хрен редьки не слаще. Только в своём мире.
Вот бы притащить Андреаса с собой! Он бы мог остаться, уладил бы как-то дела с таинственным хозяином. Я бы помогла обустроиться, работу бы малайонцу нашла.
Только ребёнок. Что ты с ребёнком делать будешь, Ира? Родишь и бросишь? Оставишь Свену, подсунешь Андреасу? Словом, головная боль. И всё из-за чьей-то безалаберности. Сил и ума у неё не хватило мужика оттолкнуть или хотя бы за мешочками отправить.
Задумавшись, забарабанила пальцами по столу.
Без ребёнка всё легко.
Здесь — не обсуждается. Я жить хочу, да и Свен заживо зароет. Помню ведь, как требовал обещания не трогать.
Исключительно так и без мужа. Только он, зараза, одну не отпускал, чуял, сбегу.
Значит, Андреас.
— Ты Врата открывать умеешь?
Малайонец изумлённо захлопал глазами, а потом выдал:
— Зачем?
— Домой уйти, — честно призналась я.
Андреас задумался и нахмурился. Потом покачал головой. Лицо его сделалось сумрачным, мгновенно состарив на добрый десяток лет. Если до этого малайонец походил на молодого человека, то теперь превратился в сурового мужчину. А ведь, если подумать, ему уже больше сотни лет! Душе, телу-то меньше. Первое погибло в самом расцвете сил, второе только начинало жить.
— Подумаю, — наконец, сухо ответил малайонец и с остервенением вгрызся в бараньи рёбрышки.
Показалось, или думать Андреасу совсем не хотелось?
— Ты съездишь со мной в одно место? — малайонец расправился с рёбрышком и посмотрел на меня. Губы влажно блестели от жира. — Я так давно тебя не видел…
Это он так на интим намекает?
Теперь пришло моё время хмуриться.
Даже не знаю, хочу или нет. Тут как со Свеном: и не противно, и потребности не испытываешь. Посему зачем заниматься.
— Иранэ, — Андреас наклонился и сжал мою руку, — пожалуйста! Если ты меня любишь.
На мгновение решила: сейчас он меня поцелует. Слишком уж близко оказались губы, слишком блестели глаза. Но Андреас внезапно отпрянул и вскочил на ноги. Одна рука легла на перевязь меча, вторая сжалась в кулак, лелея пламя.
Ничего не понимая, огляделась. Что же так встревожило малайонца? Обычная пасторальная картина.
— За тобой следят, — злым шёпотом сообщил Андреас. — Наверняка ревнивый муж приставил. Чтоб ему не вылезать из колесницы Глойя!
Промолчала: для малайонца это больная тема. Вместо препирательств на тему брака попросила показать или описать того человека.
Обычный. Мужчина. Одет? Да как все одет, не лезь, Иранэ! Угу, а ещё лучше сиди и не высовывайся.
Стоило заикнуться о недругах, как началось! Со мной бы такого не случилось, я свою жену в сомнительные предприятия и чужие постели не таскаю. А сейчас на защиту встану, раз уж благоверный не сподобился, на золото променял.
Андреас велел сидеть, где сижу, и решительно двинулся в сторону соглядатая. Тот, разумеется, дал дёру, но разве от мага сбежишь! Первый же огненный плевок очередью под ноги, и мужик заголосил, заметался, чтобы оказаться в цепких руках Андреаса. Тот лихо заломил ему руки за спину, да так заломил, что наблюдатель завопил от боли. Так недолго и запястье сломать!
— Говори, кто тебя послал! — рыкнул Андреас и грубо встряхнул за плечи.
Мужик ответил ругательством, за что получил под рёбра. После малайонец повторил вопрос, правда, с тем же успехом.
Завязалась драка. Победителем из неё вышел Андреас. Он моложе и маг. Ножом тоже, как выяснилось, владеть умеет. Выбил оружие из рук нападавшего и немного пощекотал ему бока. Я не одобряла подобных методов допроса, но понимала, с гуманизмом в Галании делать нечего. Помнится, Свен тоже не жалел Владислава. Как там он, кстати? Свен, разумеется, Владислав-то умер. Не вляпался ли куда? Ох, загребут их честную компанию в полицию, и останусь я тут одна, беременная.
— Ну, как? — тоном палача осведомился Андреас.
Мужик, кривясь, исподлобья посмотрел на него и напрямик спросил:
— Сам бы сказал? Мне деньги нужны.
— Я дам, — подала голос вопреки тому, что женщине полагалось молчать. — Что и кто тебе приказал?
— Не вмешивайся! — цыкнул на меня Андреас.
Похоже, его задело, что я предлагала тому типу деньги. Нет, не сам факт перекупки контракта, а то, что я отняла сию прерогативу у мужчины. Деньги принадлежат сильному полу, ему и решать все проблемы.