Распутин наш
Шрифт:
– Да, – удивился командарм, – мы с майором Торнхиллом ещё осенью посетили несколько полков…
– Вспомните, какие, – попросил Вандам, – и постарайтесь не задействовать их в первом эшелоне, да и во втором тоже…
– Особенно это касается 17го Сибирского стрелкового полка, наиболее других распропагандированного и склонного к бунту, – добавил “коллежский асессор”. Подытожу. Из восьмидесяти двух имеющихся у вас батальонов боеспособны только сорок восемь. Других не будет… И это тоже надо принимать во внимание.
– Простите, господа, но это какая-то нелепая мистификация! – возмутился командарм, – с чего это генерал Рузский, с которым я уже пуд соли съел, откажет мне в резервах? Почему взбунтуются солдаты? Вам не кажется, что для рассмотрения подобных предположений требуется
– Не горячитесь, Радко Дмитриевич, – поднялся со своего места Непенин, – я хотел бы прояснить кое-что насчёт некоторых способностей Георгия Ефимовича. Намедни он предупредил меня, что линкор “Насау” сел на мель в устье Эльбы [19] . Я распорядился о проверке этого факта посредством нашей агентуры, и вот отчёт, полученный мной сегодня утром. Извольте ознакомиться!
19
“Насау” сел на мель в устье Эльбы 21 декабря 1916 года, после чего кораблю пришлось идти в Гамбург на верфь "Райхерзигверфь" ("Rcihersiegwerft") в ремонт, продлившийся до 1 февраля 1917 г.
– Ну да. И что в нём такого? – пожал плечами командарм, пробежав глазами по тексту, – информация подтверждена. Это означает, что Георгий Ефимович имеет свежие оперативные разведданные…
– Вы, наверно, волнуетесь, поэтому невнимательно прочли, – мягко возразил Непенин, – агент сообщает, что “Насау” сел на мель у него на глазах, хотя шифровку об этом от нас получил накануне и прибыл на место для проверки указанных сведений!
Генерал от недоумения снова превратился в мраморное изваяние.
– 17 декабря в Ставке действительно обсуждалось оперативно-стратегическое планирование предстоящих действий на фронтах, – тихо добавил “коллежский асессор”, – и генерал Рузский отстаивал идею нанесения главного удара на Северном фронте с Рижского плацдарма, но только весной… Он заявил, что армии Северного фронта не смогут наступать вплоть до апреля, в связи с климатическими условиями… Насчёт вашей инициативы о наступлении, Рузский на Совещании в Ставке заявил, что в направлении на Митаву можно попытаться провести частную операцию, но она не обещает успеха. Поэтому генерал Гурко дал свое разрешение на проведение “рекогносцировки боем” лишь «в смысле боевой практики для войск». [20] Ни о каком выделении для вас резервов фронта даже речи не шло… Предполагаю, что не будет проблемой ознакомиться с ходом прошедшего совещания и принятыми резолюциями…
20
По материалам мемуаров генерала М.А.Зайончковского “Мировая война 1914–1918”.
Командарм-12 тяжело опустился на стул и безвольно бросил руки на штабную карту. Лоб его прорезала глубокая морщина, шея погрузилась в плечи так, что стоячий воротник мундира врезался в подбородок. Губы беззвучно шевелились, а в чёрных южных глазах застыли холодные капли росы.
– Не расслышал. Что вы сказали? – перегнулся через стол Вандам.
– Это был мой последний шанс… – прошептал генерал. – Я чувствую, что больше мне его никто не даст… Обидно…
– Простите, Радко Дмитриевич, – Непенин взял инициативу на себя, – но мы приехали не для того, чтобы принести дурную весть или соболезновать. Я тоже, как и вы, заложник обстоятельств непреодолимой силы и в какой-то мере – приговоренный…
– Все мы тут такие, – кивнул Вандам…
– Терять мне нечего, Вам – тоже, – продолжил адмирал, – поэтому предлагаю объединить усилия и попробовать обмануть судьбу-злодейку!
– Пока в штабах рисуют карты и пишут планы, мы вручную меняем ландшафт местности, – тихо произнёс “коллежский асессор”.
Незамысловатая шутка разрядила гнетущую атмосферу и заставила присутствующих улыбнуться.
– Хорошо. Что вы предлагаете? – встрепенулся командарм.
– Совместную операцию вашей армии с Балтийским флотом, – изрек Непенин, опершись обеими руками о стол и закрыв ладонями всю диспозицию русских войск. – Георгий Ефимович, озвучьте предложение…
– Обратите внимание, как удачно рассекает порядки противника река Аа, проходя за спиной у немцев всего в пяти верстах от линии фронта, – “коллежский асессор” провел карандашом по карте. – Слева и справа по течению – удобные дороги, бесконечные фольварки, мызы, костёлы и хутора. На участке всего в 20 вёрст, на зимних квартирах сгрудились практически все резервы Восьмой армии. Укреплений здесь никто не строит, окопы не копает. Это спокойный тыл. Здесь же – склады боеприпасов, фуража и продуктов. В пределах двух вёрст по берегам комфортно расположились позиции тяжёлой артиллерии. В шаговой доступности жильё и снаряды. Река Аа – это центральная артерия всей Восьмой армии, причём судоходная! В районе Митавы – полтора кабельтова в ширину и 30 футов в глубину. Сильной стужи в декабре не было, толщина льда – от пяти дюймов до фута. И пока не начались рождественские морозы…
– Балтийский флот, – взял слово адмирал, – выделяет для речной десантной операции четыре канонерки – “Грозящий”, “Хивинец”, “Гиляк” и “Храбрый”, имеющие на борту пятнадцать орудий крупного калибра, семь блиндированных вооружённых буксиров, одиннадцать маломерных транспортов ледокольного класса, угольные миноносцы, бронекатера и сторожевики. Вместе – около ста единиц. Покорнейше прошу простить, точное количество не знаю, данные уточняются. Вся эта флотилия, помимо тяжелых орудий, несёт на себе 8 четырёхдюймовок, 24 трёхдюймовки, 100 морских пушек 37-47-мм и 220 пулемётов. Способна принять на борт полторы тысячи штыков десанта. Вот всей этой огневой бронированной массой мы предлагаем продавить линию фронта в зоне ответственности Шестой Особой бригады и устремиться в рейд вверх по течению по тылам противника, громя резервы и склады обеспечения, нарушая коммуникации, выбрасывая десанты, угрожая непосредственно штабу 8й армии в Митаве. Особое внимание предлагаем уделить крупнокалиберной артиллерии противника, сформировав специальные группы охотников и артиллеристов для захвата, с последующим использованием трофейных немецких пушек.
– Подчеркну, – добавил Георгий Ефимович, – что корабли – не только манёвренная орудийная платформа и транспорт для быстрого перемещения войск, но и источник пополнения боезапаса, место, где можно обогреться, приготовить горячую пищу, а также средство связи – все канонерки и пароходы оборудованы радиостанциями.
– Контроль речного пространства позволяет оперативно перебрасывать за спину немцам свежие подразделения, подвозить боеприпасы и эвакуировать раненых, корректировать огонь собственной артиллерии, находясь на расстоянии в десять – пятнадцать вёрст от нее, – возбужденно, блестя от азарта глазами, добавил Вандам, – а вся обороняющаяся группировка немцев неожиданно для себя окажется в клещах, простреливаемая с фронта и с тыла.
– На первом этапе критически важно обеспечить свободный вход по реке в зону прорыва, поэтому мы предлагаем расположить весь крупный калибр 12й армии – десять 305-мм гаубиц, две 280-мм мортиры, шесть 203-мм пушек и все восемьдесят шестидюймовок за боевыми порядками 3й стрелковой дивизии, сосредоточив огонь на одной версте по фронту, – продолжил “коллежский асессор”.
– Почти сотня тяжелых орудий на версту… Ни разу не слышал о такой огневой плотности, [21] – покачал головой Радко Дмитриев. – Но такая скученность артиллерии неминуемо повышает риск уничтожения орудий от встречного огня противника.
21
Впервые плотность огня больше 100 стволов на км была обеспечена французами в апреле 1917 г. в сражении на реке Эна. На 40-км фронта было сосредоточено 5597 орудий или около 140 орудий на 1 км, но только треть из них были тяжёлые. Так что предложение Распутина о концентрации на одной версте 96 крупнокалиберных стволов – однозначно революционное.