Рассказ о НеДжо
Шрифт:
Вместо сообщения Оливер звонит уже через пару секунд.
– Ты тут? – радостно восклицает он.
– Да!
– А почему не предупредила, что приедешь, Крошка-Перри? – спрашивает он. – И давно ты здесь?
Я смеюсь, слыша такой знакомый австралийский акцент Оливера.
– Прилетела два часа назад и сразу же направилась в твой магазин. Он просто потрясающий, Оливер! Ужасно тобой горжусь!
– Я… – начинает он и на секунду замолкает. – М-да. Мне нужно срочно тебя обнять
– Уже немного прошла по улице. В отеле я тоже уже была и думаю, мне нужен кофе, – я испускаю стон, ощущая, как от двенадцатичасового перелета у меня замедляются мысли и движения. – А если сейчас засну, потом буду бодрствовать всю ночь.
– Согласен, – с понимающим смешком отвечает он. – Ты на какой сейчас улице?
Остановившись, я оглядываюсь по сторонам.
– М-м… На углу Пятой и E.
– Ага. Иди до Шестой, и между F и G будет местечко под названием «Coffee & Art». Буду там минут через двадцать, окей?
– Отлично. Не могу дождаться увидеть тебя!
– Я тоже, милая.
***
Это кафе пройти мимо практически невозможно. Оно занимает первый этаж жилого, по-видимому, дома из стали и бетона. Но внутри оно маленькое и словно наполненное хаосом, декорированное в эклектичном стиле. Тут и фотографии, и какие-то фигурки ящериц, множество антикварных вещиц. Заказав себе эспрессо, я проверяю телефон, нет ли новых сообщений или писем, и жду.
Минут через десять распахивается входная дверь, и мое сердце подпрыгивает в груди.
Он выглядит таким счастливым.
Оливер улыбается и стремительно направляется ко мне, задевая деревянные столики и металлические стулья, потом поднимает меня на ноги и стискивает в крепких объятиях. Я по нему соскучилась… но до этого момента не понимала, как сильно.
Он такой крепкий, теплый и пахнет домом. Прижавшись лицом к его плечу, я вспоминаю его запах – чистоты и свежего белья.
Когда он отпускает меня, я вытираю глаза, но он не на секунду не отводит взгляд от моего лица. Наоборот – берет мое лицо в ладони и вглядывается внимательнее.
– Ну надо же, – он целует меня в лоб и отодвигает мне стул, чтобы я снова села. – Рассказывай… – начинает он, но я хватаю его за руки и перебиваю.
– Оливер, магазин, ну просто невероятный… Там столько всего, и он выглядит именно так, как ты его себе и представлял. Я так тобой горжусь! А ты… Нет, ты только посмотри на себя… – я сжимаю его руку, вспоминая его рассказы под конец долгих велосипедных поездок, эти его «Однажды у меня будет…», когда мы всматривались в звездное небо. – Ты выглядишь таким счастливым, – этот магазин всегда был его мечтой, и мое сердце чуть не взрывается от радости за него.
Оливер смотрит на наши
– Иногда я и сам не могу поверить, что это сбылось.
– Охотно верю, – со смехом отвечаю я.
– Это безумие какое-то. Ну, знаешь, иногда не верится, что народу приходит так много, а потом бац! – и на следующий день их еще больше.
– А та девушка, с которой ты встречаешься? Лола, да? У вас все по-прежнему хорошо?
Если я думала, что до этого Оливер улыбался, то я ошибалась. Его лицо просто сияет от счастья при звуке ее имени.
– Не просто хорошо – охрененно. Лола – лучшее, что пришло в мою жизнь, точка. Погоди, вот познакомишься с ней, и… Стой, – говорит он и мотает головой. Потом наклоняется ко мне и смотрит на меня шутливо-осуждающе, будто я плохо себя вела. – Кажется, меня несет. Что вообще происходит? Как ты тут оказалась и почему никому ничего не сказала? Ну то есть… Это Ансель тебя…
– Нет, Миа, – отвечаю я и наблюдаю за ошарашенным выражением его лица. – Это она организовала мой приезд.
Выпустив мою руку, Оливер с отвисшей челюстью откидывается на спинку стула.
– Миа? Ну ни хрена себе.
Я киваю.
– Мы с ней пообщались. Она прислала мне на почту свой номер и сказала, что Ансель… – я ищу подходящее слово на английском, – чувствует себя виноватым. Или, лучше сказать, сожалеет о произошедшем.
– Да, он так и говорил, – тихо говорит Оливер.
– Я тоже сожалею. Поэтому появление Миа сочла за еще один шанс для себя. Я извинилась перед ней, но, хм… Мне нужно сделать это лично. Стыд, который я чувствую, невозможно выразить несколькими предложениями.
На этот раз Оливер сам потянулся к моей руке и сплел наши пальцы вместе.
– Никто из нас никогда тебя всерьез не винил – ты ведь знаешь это?
– Знаю.
– Мы понимаем, что все можно было решить и поспокойней с твоей стороны, но Ансель… он всегда был… – он грустно улыбается, а я понимающе киваю. Ансель всегда был страстным и импульсивным.
Я за это и любила его.
– Знаю, – снова говорю я. – И знаю, что он счастлив с Миа. Но отчасти я даже рада, что случившееся давит на него; это означает, что мы оба хотим все исправить.
– Думаю, все мы совершаем ошибки, – Оливер поднимает на меня взгляд. – Нам с Финном стоило бы поступить иначе по отношению к тебе. Прости нас, Крошка-Перри.
– Тебе не за что извиняться. Я и сама не подозревала, как трудно всем было, пока все не закончилось.
– Вы с Анселем разговаривали, с тех пор как он уехал из Франции?
Я качаю головой.
– Разговаривали? Нет. Кричали? Орали друг на друга? Да. Один раз.
– Отношения между вами всегда были…