Рассказ?

Бланшо Морис

Порыв забвения в неподвижном ожидании.

# Приглядывая за неподнадзорной явленностью.

Погляди на нее, только на миг, через плечо; брось в ее сторону полувзгляд; не разглядывай ее, гляди; полувзгляд, только взгляни.

Она была чуть ли не слишком присутствующей; не присутствующей — своему присутствию явленной; не отсутствующей — отринутой от присутствующего силой своего в себе присутствия.

# “Так к чему же мне тогда продолжать?” — “Знаю: дабы увериться, что вы не заговорите”. — “Будьте же тогда хоть чуть-чуть дружелюбны к тому, чего я не могу вам сказать”.

То, что она говорила, — он не преминул ее об этом уведомить — не переставало

мужественно, смутно бороться. “Против чего?” — “Возможность для нас это открыть входит, конечно же, в награду за эту борьбу”. — “Но против чего же?” — “Вам нужно еще побороться, чтобы это узнать”. — “Ну ладно, я и так знаю: против этого присутствия”. — “Какого присутствия?” — “Моей откликнувшейся на ваш зов явленности”. И, поскольку он замолчал: “А вы, вы со мной боретесь?” — “Я с вами борюсь, но лишь чтобы вы приняли ее, как принял я сам”.

Ей бы, наверное, хотелось — он вполне отдавал себе в этом отчет — заставить его усомниться в ее присутствии, если только слово “сомнение” обладало той силой и тем достоинством, которые она ему, казалось, приписывала.

“Я в вас не сомневаюсь, я никогда в вас не сомневался”. — “Это я знаю, ну а в моем присутствии, в моей явленности?” — “В ней еще меньше”. — “Вот видите: ее вы и предпочитаете”.

Она была чуть ли не чересчур присутствующей — явленностью, болезненно превосходящей его способность оставить ее навсегда присутствующей, замершей там перед ним в неподвижности, даже когда она шла за ним следом, даже когда он прижимал ее к себе, — и пока она говорила, говоря словно рядом со своим присутствием, пока приближалась, приближаясь по причине своего присутствия.

Являясь в свое присутствие.

Пока она приближалась, не приближая свое присутствие, приближалась только в пространстве своего присутствия.

Ее присутствие не имело отношения к тому, что было в ней явлено.

А вот подозрение, что она не переставала двигаться наперекор тому, что звала своей явленностью, утверждая, что он не мог не поддерживать с оной тех отношений, из которых сама она была исключена, подозрение это ему несомненно приходилось рассматривать как частичку странного света. Она разговаривала, явленность ничего не говорила; она уходила, явленность оставалась там, ничего не дожидаясь, чуждая ожиданию и никогда не ожидаемая. Когда он попытался было убедить ее, что их не различает, она покачала головой: “Я знаю свое дело, она — свое. Что же вас в ней до такой степени привлекает?” — “Что она делает вас присутствующей”. — “Она вовсе не делает меня присутствующей. Она между нами, разве вы не чувствуете?” Он чуть ли не мучительно задумался: “Это-то вы и хотели бы мне сказать?” — “Но она мешает мне сказать об этом”. — “Теперь вы это говорите”. — “Я этого еще не сказала”.

# Желая и не желая говорить; не желая этого, но будучи не в состоянии от речи уклониться; итак, разговаривая и не разговаривая в одном и том же движении, которое собеседнику надлежало поддерживать.

Разговаривая, того не желая; того желая, но не будучи в состоянии сделать.

# “В таком случае, это же относится и ко мне”. — “Нет, и вы отлично это знаете”. — “Почему, если я нахожусь с вашей явленностью в тех отношениях, в которых вы мне отказываете, вы не вступите в них с моим присутствием?” — “Я вам ни в чем не отказываю”. — “Но, быть может, вы ему и говорите, с ним и разговариваете?” Задумавшись, с внезапным пылом: “Они должны быть вместе, они вместе, они нас сторонятся”. Он взглянул со своей стороны: “Ну да, мы обойдемся без них, у нас есть кое-что взамен”. — “Да, мы обойдемся без них;

но, — тут же добавила она, — будете ли вы верны?” — “Буду”, и, словно задумавшись о последствиях: “Что я должен для этого сделать?” Но она с твердой уверенностью повторила: “Будете, вы будете вести себя подобающе”.

Отчасти он знал, чего она могла бояться. Однако, когда она бросила ему тихим голосом, но в столь стремительном порыве, что он оказался словно вовлечен в то, что она хотела сказать: “Не оставляйте меня, не оставляйте меня, это будет хуже чем смерть”, у него возникло впечатление, будто он в первый раз столкнулся с истиной ее мучений.

# “Я не могу больше переносить свою явленность рядом с вами”.

# Они ждали, они искали друг друга, отвернувшись от своего присутствия, чтобы друг для друга присутствовать. Она являлась к нему не только из глубины ожидания; как грубо было бы так подумать. Она была там — резким решением своего присутствия, вне всякого ожидания, и именно потому, что она не могла заставить себя ждать, что беспрерывно говорила — тайком, явственно и с запальчивостью простейшего желания: “Я не могу больше ждать”, - он оказывался подвержен бесконечности ожидания.

Соединенные, того дожидаясь.

# В ожидании, утраченном времени.

Ожидание предоставляет время, отнимает время, но предоставляется и отнимается отнюдь не одно и то же время. Словно в ожидании ему не хватало только времени ждать.

Этот преизбыток недостающего времени, эта избыточная нехватка времени.

“Долго ли это еще продлится?” — “Всегда, если вы воспринимаете это как длительность”.

Ожидание не оставляет ему времени ждать.

# Они словно утратили саму идею, что могут умереть. Отсюда и безнадежная безмятежность, невыносимый день.

# Когда ты утверждаешь, ты все еще вопрошаешь. Дело в том, что в ожидании ему нужно говорить.

# Ожидание неощутимо превращало речь в вопрос.

Стремясь найти в ожидании вопрос, который оно в себе несет. Это не тот вопрос, который он мог бы отыскать и присвоить, даже не особая манера вопрошать. Он говорит, что ищет, он не ищет, а если вопрошает, то, возможно, уже изменяет этим ожиданию, которое не утверждает, не вопрошает, а ждет.

Вопрос, который несет в себе ожидание: оно носит его в себе, с ним не смешиваясь. Это как бы вопрос, который мог бы предстать в конце ожидания, не будь тому свойственно, даже обретая конец, конца не иметь.

Вопрос ожидания: ожидание несет вопрос, который не ставится. Между тем и другим имеется общая бесконечность, наличествующая как в мельчайшем вопросе, так и в еле теплящемся ожидании. Стоит задать вопрос — и нет ответа, который бы вопрос исчерпал.

Стремясь посредством ожидания сблизиться — не выделяя ничего, что вопрошает, еще менее, что отвечает, — с подобающей сущности ответа мерой; не той мерой, что ограничивает, а той, что измеряет, сохраняя безграничность.

# Он воздерживался ее расспрашивать, ожидая ответа, не отвечающего ни на один вопрос.

“Со мною ли вы и в самом деле хотели бы разговаривать?” — “Да, по-моему, с вами”. — “Но я ли это еще, когда вам больше не хочется со мной говорить?” — “Это зависит от вас, нужно стоять на своем”.

Он не мог ее расспрашивать; понимала ли она это? Да, она об этом знала. Словно запрет: между ними что-то уже наперед было сказано, и они должны были это учитывать. “Всегда во мне и как бы впереди меня тут что-то есть, и оно отбрасывает тень на все, что мне хотелось бы вам сказать, в тот самый миг, когда я вам это говорю”.