Рассказы и повести
Шрифт:
Впрочем, она могла быть и несправедливой к родным мужа. Как показала соседка Гаврилкина, у Маргариты был не очень-то покладистый характер.
Но больше всего беспокоил Кашелева брат Георгия – Павел. Если уж тетка упомянула о ненависти, за этим могло скрываться нечто серьезное.
«Павел-то живет в Калинине! – вдруг вспомнил следователь. И тут же подумал: – Но ведь это не за тридевять земель! До Москвы ехать не больше трех часов».
Кашелев записал себе в блокнот: «Павел Велемиров. Узнать калининский адрес. Часто ли бывает
Лев Александрович заглянул в план следственных мероприятий, разработанный им и одобренный Жилиным.
Первый пункт пришлось тут же отложить, так как в организации, где работала Куренева и куда позвонил Кашелев, сказали, что она выехала на несколько дней в командировку.
Следователь отправился на Соболевский проезд. Позвонил к Гаврилкиной. Ольга Тимофеевна провела следователя в свою комнату.
– Вы давно живете в этом доме? – поинтересовался следователь.
– С войны еще…
– С Велемировыми дружите?– задал вопрос Кашелев.– Я имею в виду – с Валентиной Сергеевной и Николаем Петровичем?
– Ну как дружим? Заходим друг к дружке. Они меня иногда на телевизор зовут… Выручаем, когда надо…
– Словом, хорошо знаете их семью?
– Да как вам сказать… Чужая семья – что грамота за семью печатями,– рассудительно заметила Гаврилкина.– Всего не узнаешь.
– О Павле, младшем сыне, что можете сказать?
Ольга Тимофеевна на некоторое время задумалась.
– Павел-то красивее Жоры будет,– сказала она.– Крепкий из себя, высокий. Со старшим они одногодками гляделись. Девкам Павел больше нравился.
– Маргарита с ним в дружбе жила?
– Так когда они еще в школу бегали – все вместе. В кино втроем, в клуб железнодорожников, тут недалече,– тоже…
– А насколько Павел младше?
– На два года. До того, как Маргарита и Георгий поженились, эту троицу было водой не разлить.
«Очень любопытно»,– отметил про себя следователь.
– Ну а после женитьбы?
– Не знаю, какая меж ними кошка пробежала, но Павел почему-то осерчал на невестку.
«Может, ревность?» – мелькнуло у Кашелева в голове.
– А Маргарита?
– Поди разберись,– махнула рукой Гаврилкина.– Мару-то было трудненько понять. То цапалась с Павлом, то мирилась… Опосля он ушел в армию. Отслужил и остался в Калинине.
– Кем работает?
– Шоферит.
– В Москве часто бывает?
– Ему это недолго. Приедет на своей машине, побудет немного и опять в свой Калинин… Возит какие-то грузы сюда. Иной раз днем заявится, иной раз – ночью…
– Ольга Тимофеевна, вспомните, пожалуйста,– попросил он,– не заезжал ли Павел в тот четверг? Утром?
– Это когда Маргарита…
– Ну да.
– Не помню,– покачала головой старуха.– А вы Валентину спросите.
– Обязательно спрошу. Правда, она отлучалась из дома несколько раз… Какая у Павла машина?
– Большая такая,– показала руками Гаврилкина.
– С крытым кузовом или нет?
– Да, да,– закивала Ольга Тимофеевна.– Верх брезентом крытый.
– Понятно. Еще прошу припомнить: второго числа к Велемировым никто из знакомых не приходил? А может, кто незнакомый был?
– Чего не знаю, того не знаю.
– Но вы все утро находились дома?
– Только за водой выходила, к колонке.
– И в окно никого не видели?
– Нет. Слышала, дверь у них несколько раз хлопнула. А кто и что – не знаю.
– А кто у них вообще бывает? – продолжал допрос Кашелев.
– Ходят, конечно… Соседка из первого подъезда, Галя, подружка Валентины… Потом еще одна, они когда-то вместе в карточном бюро работали, Антониной звать…
– А к молодым?
– До этих мне дела нет… Марины подруги, кажется. Но редко заходили, очень редко.– Старушка снова задумалась.– Вот к Лизавете часто один мужчина наведывается…
– К Куреневой, что ли?– уточнил следователь.
– К ней, к кому же еще. Валентине он не нравится. При мне как-то она сцепилась с Лизаветой: та, вишь, своему полюбовнику ключи дала от своей комнаты и от входной двери… Валентина, конечно, обозлилась. И правильно: посторонний человек Кабы это была отдельная квартира – другое дело.
– Кто он, этот мужчина?– опять насторожился Кашелев.
– А шут его знает. Где работает – неизвестно. И работает ли? Приходит иногда, когда Лизаветы нету. Она его часто на ночь оставляет. Сама утром на работу, а он дрыхнет до обеда.
«Еще одна подозрительная фигура появилась»,– отметил про себя следователь.
– Как фамилия, имя, не знаете?– спросил он.
– Фамилию не слыхала. А звать Василием Ивановичем.
– Пожилой?
– Моложе Лизаветы годков на пять.
– Что он из себя представляет?
– Вежливый такой, но неприятный,– брезгливо поморщилась Гаврилкина.
– Это почему же?
– Не люблю прохиндеев. А на его лице так и написано, что прохиндей. И бабский угодник…
Кашелев перешел к взаимоотношениям в семье Велемировых. Старушка повторила то, что говорила на первом допросе: Маргарита не имела никакого почтения к родителям мужа, гордыню свою выставляла, чем плохо влияла на Георгия.
По словам Ольги Тимофеевны, с соседями Маргарита тоже не очень зналась. Если с кем и водилась, так с одной женщиной из дома рядом – Анной Макаровной Блидер.
Выходя от Гаврилкиной, Кашелев нос к носу столкнулся с Валентиной Сергеевной. У нее было бледное, словно после длительной болезни, лицо, вокруг глаз залегли темные круги.
– К нам заходили? – спросила Велемирова.
– Нет,– ответил следователь.– Но если вы располагаете временем, я хотел бы кое-что уточнить.
– Пойдемте,– показала рукой на свою дверь Валентина Сергеевна. Она открыла ее ключом, щелкнула выключателем и предложила: – Раздевайтесь. Я руки сполосну. С кладбища. Цветы возили на могилку.